Он хочет тебя
Шрифт:
— Я не молчала! Ты как никто знаешь, что иногда мы молчим, но на самом деле кричим громче всех! Но ты не услышал моих криков! Не увидел моего отчаяния! Кажется, что шесть лет разлуки сделали своё дело. Мы перестали друг друга понимать. Отучились слышать! — выкрикнула Дарина мне в лицо.
Потом она тихо всхлипнула, и слёзы градом покатились из её глаз. Не устояв, я притянул жену к себе, стараясь как-то её успокоить. Дарина стала вырываться и бить меня кулаками в грудь, пытаясь оттолкнуть, но я лишь поцеловал её в макушку.
— Даже не думай требовать
— Ты ведь не передумаешь? — Я горько усмехнулся. — Что ж, другого ответа от тебя и не ожидалось. Мы найдём тебе хорошую клинику и врачей, а я сделаю всё, чтобы вы с ним жили. Ничего с вами не случится.
Выдохнув, Дарина перестала сопротивляться и прижалась ко мне, разрешая поцеловать себя в висок. В голове у меня творился хаос. Рука так и тянулась к карману брюк за сигаретами, но рядом с любимой было нельзя курить.
— А как ты решил поступить с Лерой и её ребёнком? — Дарина заглянула мне в глаза.
Нет, она вовсе не желала надо мной издеваться, а напротив, моя милая жена смотрела на меня с некой надеждой. А я… Я не мог ничего ей ответить. Результаты анализов ДНК я ещё не получил, хотя и был уверен, что Валерия блефовала. Мне было отлично известно, что мы предохранялись во время близости. И пусть никто не мог дать стопроцентной гарантии, что защита не подведёт, я всё равно оставался уверен, что она не могла забеременеть. Любовница, конечно же, любила меня, но деньги она любила сильнее.
— Ещё не пришли анализы. Но даже если она и впрямь окажется беременна, подобное ничего не значит, — твёрдо сказал я. — Давай ты не будешь о ней беспокоиться?
Дарина лишь кивнула в ответ. Я не знал, о чём она думала, но надеялся, что не о Валерии. Мне и самому пока не было ясно, как поступить, если она и вправду оказалась бы беременной. После развода я и не думал о детях. Знал, что больше никогда не женюсь. Дарина была единственной женщиной, которая смогла зацепить меня. Чувство к ней даже не было любовью, а являлось чем-то иным, бывшим намного сильнее любви. Одержимость ли то была? Возможно. Я понимал, что совершенно не хотел отпускать её. «Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Не смогу!» — рассуждал про себя, сжимая любимую в объятиях.
— Ты поэтому и не хотела рассказывать о беременности тёте?
— Думаю, что ей уже пора узнать правду.
Глава 42
Дарина
— Ты напряжена, — заметил Захар, когда лифт стал подниматься на нужный этаж.
Только вот я просто волновалась, боясь представить реакцию тёти, когда ей откроется правда. Она и так недолюбливала Муратова после случившегося, а в нашу последнюю встречу я ещё и солгала ей о том, почему вышла за него замуж. И теперь я боялась, что она в порыве злости могла раскрыть всю правду. Такая реакция была мне совсем ни к чему.
На Ирину у меня если и оставалась обида, то лишь самую малость. Мы понимали, что я не смогла бы рассказать всё сама, а подруга за меня очень переживала.
Я специально надела платье, которое подчеркивало мой немного округлившийся живот, чтобы не ходить вокруг да около. Мне было невыносимо стыдно перед тётей, как-будто я нарочно собиралась похвастаться тем, что у неё пока не получалось.
— Расслабься. — Захар ободряюще посмотрел на меня, держа на руках Марину.
С его появлением в нашей жизни она стала чаще улыбаться и успела всем в садике растрепать новость о том, что её отец воскрес. И, если воспитательницы слушали всё со снисходительной улыбкой, то некоторые дети совершенно не верили ей.
После того, как я решила рассказать тёте правду, Захар позвонил помощнице и приказал найти хорошую клинику, где меня могли принять. Я знала прогнозы врачей, но вопреки всему хотела жить. Неизвестно, как Муратову всё удалось, но уже на следующей неделе нас должны были принять в лучшей клинике страны.
— Дарина? — Открыв дверь, улыбнулась тётя, но сразу нахмурилась при виде Захара.
— Пап, отпусти меня, — попросила Марина и поспешила обнять её.
— Что же мы стоим на пороге? Проходите, — проговорила Лиза, задерживая глаза на моём животе.
— Мы пришли с новостью, — начала говорить я, облизав пересохшие губы.
Бориса Герасимовича не было видно, поэтому стало ясно, что он на работе.
— Вижу, что за новость, — мрачно перебила тётушка, буравя меня тяжёлым взглядом. — Только я не пойму, Дарина… Зачем?
Это был единственный вопрос. Захар тоже задавался им. И, если честно, я сама не знала ответа. Мой поступок был глупым, но изменить что-либо уже не удалось бы.
Ничего не сказав, я опустила голову, едва сдержав слёзы. Поднять глаза и посмотреть на тётю почему-то было невыносимо стыдно. Наверное, из-за обмана. И ещё из-за собственной слабости.
— Это он тебя заставил, да? Оставить ребёнка? — с негодованием спросила Лиза. — Тебе не стыдно было появиться в её налаженной годами жизни и сломать всё опять? Какое ты имеешь право рисковать её здоровьем?!
С последними словами она повысила голос. Её лицо побагровело от злости, но она продолжила:
— Ты хоть о дочери подумал? Пораскинул мозгами, что будет с ней, если с Дариной во время родов что-то случится? Ты что, желаешь Марине судьбу своей жены?
Мне хотелось плакать.
— Ничего с Дариной не случится, — сухо произнёс муж. — Я не позволю.
— Не позволит он. Как же! Ты Бог? Нет, ты просто бизнесмен, и не говори мне, что не женишься на другой, как только моей племянницы не станет. Мужики все одинаковы! Ты знаешь, как страдала Дарина, когда её мама умерла? А как она мучилась, когда её отец привёл домой новую жену? Как она вообще жила все эти годы после твоей измены?!
Я еле успела закрыть уши Марины. Мы совсем забыли о ней, когда начали разговор. Моя маленькая дочь ведь совсем не понимала, почему все ругались. И почему её любимая тётя так недолюбливала её не менее любимого папочку.