Он, она и большое счастье

Нейл Долли

— А вы, — спросила Лэйни, как только Мэт уселся на качели рядом с ней, — всегда жили в Орегоне?

Девушка ощущала себя лгуньей, задавая вопрос, на который она знала ответ. Но она совершенно не представляла, как подойти к интересующей ее теме. Она понимала, очень неловко копаться в личной жизни Мэта только для того, чтобы успокоить собственную совесть. А может, ожидания оправдаются? Даже если очередная ложь отдалит ее от Вилборна.

Серебристые волосы Мэта блеснули в свете луны.

— Нет. Мы переехали

сюда из Лос-Анджелеса. Я не хотел, чтобы Дэвид рос в большом городе.

— Грантс Пасс совсем не похож на Лос-Анджелес. А вашей жене нравилась сельская жизнь? — Пришлась ли она по вкусу вашему сыну — вот о чем думала спросить Лэйни.

Мэт помрачнел.

— Она погибла через несколько месяцев после того, как мы перебрались сюда, так и не успев понять, хорошо ей здесь или плохо.

— Мне очень жаль. Давайте оставим эту тему.

— Нет-нет. С тех пор много воды утекло. Раньше я ни с кем не обсуждал трагедию. Из-за чувства вины, наверное.

— Вины?

Мужчина сдул со лба непослушную прядь волос.

— Вот именно. Я был занят, чертовски занят пансионом. И разрешил ей поехать одной в Сиэтл. Она хотела отвезти ребенка к своей матери. Походить по магазинам. Какой же я идиот! Настоящий осел! Как будто за время моего отсутствия на стройке могло что-нибудь случиться.

Несмотря на клятву забыть об эмоциях, сердце Лэйни болезненно сжалось от неожиданной жалости к Вилборну. На помрачневшем лице Мэта отчетливо читалось раскаяние.

Спустя мгновение он усилием воли взял себя в руки и продолжал:

— Она возвращалась домой по побережью. Стоял сильный туман. Полиция сказала, что дорожное движение почти остановилось. Кассандра медленно ехала вперед, как и остальные автомобилисты… Лишь один парень в пикапе, который полдня провел в баре, несся, словно по скоростной автостраде. Сумасшедший идиот так напился, что едва замечал повороты, и врезался в машину Кассандры. Она съехала на берег и ударилась об обложенную камнем водопропускную трубу, скрытую среди камней.

— О, Мэт… — Глаза Лэйни наполнились слезами.

Мужчина взглянул на ее милое лицо, очень огорченное, очень внимательное.

Начав откровенное повествование, Мэт хотел высказать все, что творилось у него на душе. Боль мучила его долгие годы. И теперь можно наконец-то освободиться от горького яда. Мэт вздохнул и вернулся к трагической истории.

— Потом, когда первое потрясение прошло, я понял, что даже среди мрачных туч всегда найдется серебряный лучик. Благодарение Богу, Кассандра надежно пристегнула Дэвида к сиденью, и он отделался лишь несколькими синяками.

У Лэйни перехватило дыхание. Страшно подумать: сын Дэнни, совсем ребенок, попал в ужасную аварию.

— Он окончательно поправился?

— Да, конечно. Он один стоит дюжины сорванцов.

Мэт почувствовал невероятное облегчение. Впервые после гибели жены он понял: душевные раны тоже могут затягиваться.

— И после несчастного случая ваша теща переехала сюда?

— Да. Не знаю, что бы я делал без помощи Индии. На самом деле смена местожительства пошла на пользу нам обоим. У нее тоже имелись свои проблемы, а благодаря переезду они разрешились. — Мэт мрачно усмехнулся. — Индия нахлебалась горя. Она занимала очень высокое положение в обществе, пока муж не бросил ее. Предложение помочь мне — всего лишь предлог: идти ей было некуда.

Лэйни молчала, раздумывая над его словами. Так вот почему Индия столь раздражительна.

— Вы оба действительно нуждались друг в друге.

Вилборн пожал плечами.

— Наверное. Если не считать того, что Индия не упускает случая подчеркнуть, как низко она пала — от светской дамы до кухарки на постоялом дворе. Индия не простила мне, что я привез ее дочь в дикие места и косвенно стал причиной смерти Кассандры.

— О, Мэт! — воскликнула Лэйни, которую задела за живое боль, звучащая в его голосе. — Я и подумать не могла, что на самом деле представляет собой миссис Дорман. Может, поговорим о чем-нибудь другом?

— Нет, давайте продолжим. Дэвид всегда заявляет, что мне надо брать пример с дяди Берни. Наверное, он хочет, чтобы я стал разговорчивее, веселее.

Самобичевание Мэта казалось Лэйни несправедливым, и она поспешно перешла к другой теме.

— Расскажите мне о Дэвиде. Неужели он такой же пустомеля, как его дядюшка?

Согретый интересом спутницы, Вилборн принялся рассказывать о сыне.

— Да нет, он на него не похож. Дэвид немного заикается, поэтому выражает себя по-другому.

— Ему нужно больше говорить. Он занимается у логопеда?

— По моему, в школе есть какой-то специалист, но дети обучаются в группе. Мне кажется, ему нужны индивидуальные посещения, они, несомненно, продуктивнее.

Лэйни согласно кивнула.

— Я знаю, что такое работа в переполненной школе. Если бы мне удавалось уделять хоть десять минут в день каждому ученику, я считала бы, что достигла успеха. Ведь дети, которые заикаются или имеют иные нарушения речи, часто требуют повышенного внимания.

Мэт с любопытством посмотрел на девушку.

— Похоже, вы много знаете.

— Уроками я зарабатываю на жизнь. Разве я не говорила вам, что я — логопед.

Он усмехнулся.

— Говорили, только я не совсем представлял себе, что это такое.

— Узкоспециализированная наука, — пояснила Лэйни и спросила: — Дэвид сильно переживал смерть матери?

Мэт задумался.

— Нет. По крайней мере, мне так кажется. То есть как-то раз он спросил о маме, мы никогда не скрывали от него правду.