Он приходил с дождём

ван Гулик Роберт

— Когда вчера вечером господин Чун рассказал вам, Лин, о своих планах, вы увидели, что все так долго лелеемые вами надежды на спокойную и обеспеченную жизнь развеялись как дым. Вот почему вы последовали за Чуном и убили его в башне, вонзив ему в спину нож. Лин всплеснул руками. — Что за нелепая догадка, ваша честь! Как вы собираетесь доказать это оскорбительное обвинение?

— Залоговой квитанцией госпожи Пей, среди всего прочего. Военная стража обнаружила её на месте преступления. Но, как вы сами мне сказали, господин Чун полностью отошёл

от дел. Почему же тогда он носит с собой квитанцию, выписанную в этот же день? — Лин промолчал, и судья Ди продолжил: — У вас моментально созрело решение убить Чуна, и вы бросились за ним. Дело происходило после вечерней трапезы, так что владельцы соседних лавок были отвлечены обычными заботами, и вы прошли мимо незамеченным. Да и на пристани, откуда вы отчалили на своём маленьком челноке, царило необычное запустение, потому что всё говорило о том, что собирается ливень. — Ужас, внезапно сверкнувший в глазах Лина, стал последним доказательством, которого ждал судья. Он закончил ровным голосом: — Если вы сейчас признаетесь, господин Лин, избавив меня от необходимости возиться с показаниями очевидцев, я готов добавить к вашему смертному приговору прошение о помиловании на основании того, что убийство не было предумышленным.

Лин тупо уставился в одну точку. Вдруг его бледное лицо исказилось яростью.

— Мерзкий старый греховодник! — выпалил он. — Заставлял меня надрывать кишки все эти годы… а теперь собрался бросить все деньги этой дешёвой полоумной потаскушке! Деньги, которые я для него заработал…

Он спокойно посмотрел на судью и произнёс твёрдым голосом:

— Да, я убил его. Он это заслужил.

Судья Ди подал знак советнику. Когда Хун направился к двери, судья сказал ростовщику:

— Я выслушаю ваше полное признание на дневном заседании суда.

Они ждали молча, пока не вернулся советник вместе со старшиной и двумя стражниками, которые заковали Лина в цепи и увели прочь.

— Омерзительное дело, ваша честь, — удручённо заметил советник Хун.

Судья сделал глоток и поставил чашку, чтобы наполнить её вновь.

— Довольно трогательное. Я бы даже Лина назвал трогательным, если бы не его недвусмысленная попытка свалить свою вину на Вэна.

— Какова же роль Вэна во всём этом деле, ваша честь? Вы даже не спросили его, чем он занимался сегодня утром!

— В этом не было необходимости, ведь всё и так ясно как день. Иволга рассказала Вэну, что ночью к ней является дух дождя и время от времени даёт ей деньги. Вэн почёл за великую честь, что она общается с духом дождя. Вспомним, что всего полстолетия назад во многих речных округах нашей империи люди каждый год приносили в жертву юношу или девушку, чтобы умилостивить местного речного бога, — пока не вмешались власти. Когда Вэн сегодня утром явился в башню, чтобы отдать Иволге рыбу, он обнаружил в её комнате мертвеца, лежащего ничком на полу. Рыдающая Иволга дала ему понять, что карлики убили духа дождя и подменили его уродливым стариком. Когда

Вэн перевернул труп и узнал старика, он вдруг сообразил, что их с Иволгой надули, в слепой ярости выхватил нож и принялся кромсать мертвеца. Затем он осознал, что произошло убийство и теперь заподозрят его. Тогда он убежал. Военная стража схватила его, когда он пытался замыть штаны, испачканные кровью Чуна. Советник Хун кивнул.

— Как же вам, ваша честь, удалось это выяснить всего за несколько часов?

— Сначала мне показалось, что командир стражников уловил самую суть. Единственное, что меня немного насторожило, — это длительный перерыв между убийством и временем, когда была растерзана грудь жертвы. У меня не возникло ни малейших сомнений относительно залоговой квитанции, ведь совершенно нормально для ростовщика иметь при себе бумагу, датированную сегодняшним днём. Потом, допрашивая Вэна, я обратил внимание на то, что он назвал Чуна обманщиком. То была обмолвка, потому что Вэн решил не вмешивать в это дело ни себя, ни Иволгу, дабы скрыть, как они оба позволили себя одурачить. Когда я задавал вопросы Иволге, она сообщила, что «карлики» убили и подменили духа дождя. Я тогда совершенно ничего не понял. Но, посетив Лина, я наконец напал на след. Лин нервничал, а потому развязал язык и подробно рассказал мне о том, что его компаньон совершенно отошёл от дел. Я вспомнил, что на месте преступления была обнаружена залоговая квитанция, и заподозрил Лина. Но решение было найдено лишь после того, как я обследовал библиотеку покойного и составил для себя ясное представление о его личности. Я проверил свою версию, вытянув из прислужника то, что вчера вечером Лин и Чун повздорили из-за Иволги. Разумеется, имя Иволга ни о чём не говорило слуге, но он сказал мне, что у них вышел горячий спор из-за птиц. Дальше всё было просто.

Судья поставил чашку.

— Расследуя это дело, Хун, я понял, как важно со всем тщанием изучать наши древние руководства о расследовании. Там снова и снова утверждается, что, распутывая убийство, первым делом следует выяснить всё о характере, повседневной жизни и привычках жертвы. А в этом деле ключом явилась именно личность убитого.

Советник Хун с довольной улыбкой разгладил свои седые усы.

— Этой девочке и её молодому человеку очень повезло, что именно вы, ваша честь, расследовали преступление! Ведь все улики прямо указывали на Вэна, и его обязательно бы осудили и обезглавили. Тем более что девица глухонемая, да и парень не отличается разговорчивостью.

Судья Ди кивнул. Откинувшись в кресле, он произнёс с лёгкой улыбкой:

— Здесь главное — польза, которую я извлёк из этого дела, Хун. Очень личная и очень важная польза. Я должен тебе признаться, что с утра мне было не по себе и я по-настоящему засомневался, для меня ли эта карьера. Я был глупцом. Это великая, замечательная служба, Хун! Хотя бы потому, что даёт возможность подать голос за тех, кто не может защитить себя.