Он тебя не любит(?)
Шрифт:
— Неа. Это я провинилась. Бас в больнице из-за меня.
— Ты здесь ни при чем, Маша, Алексей провел расследование, было замыкание в сети, замок открылся, и Баскервиль сам вышел из вольера. Я могу показать тебе видео, как он открывает дверь и выходит, хочешь? — он говорил, сидя на корточках возле девочки, ее маленькие ручки тонули в его широких ладонях. — Он испугал тебя, а я тоже испугался за тебя, потому и выстрелил. На моем месте так поступил бы любой отец, если бы его дочке угрожала опасность. А мы ведь с тобой договорились, что ты теперь моя дочка?
Эве снова испытала
Тем временем та уже умчалась к дому, а Арсен повернулся к Эве. И вновь ей показалось, она даже видит эту пружину внутри него. Неожиданно она оказалась впечатана в твердый торс и зажата с обеих сторон как тисками. Ничего не оставалось, как обнять его за талию. Водитель, охрана, шляющийся по территории персонал — для них они тоже влюбленные молодожены, а стоящая истуканом молодая жена явно не вписывается в идиллическую картинку.
Эва упиралась лбом в твердые мышцы, вдыхала дорогой и совершенно сногсшибательный аромат его парфюма, а Ямпольский крепко держал ее, прижимаясь щекой к макушке. Эва некстати подумала, какой он высокий, ее договорной муж, она макушкой едва достает до его подбородка.
— Нам надо поговорить, Арсен, — тихо сказала она, освобождая из тисков голову.
— Говори, — он вернул ее на место и снова прижался щекой.
Вообще, Эва рассчитывала, что они дойдут до кабинета или, в крайнем случае, пройдутся по территории, но Ямпольский продолжал так стоять, и ей ничего не оставалось, как начать говорить:
— Это правда, что твою жену и сына убили?
Мышцы, обнимавшие ее и в которые она была втиснута, стали каменными.
— Да.
— Ты знаешь, кто это сделал?
Пауза, но не слишком значительная.
— Нет.
Разговаривать так, не имея возможности посмотреть ему в глаза, было сложно, но особого выбора у Эвы не было.
— Арсен, скажи, это как-то связано? Наш договор и убийство твоей семьи? — Эва затаила дыхание. Несколько минут они молчали, слышно было лишь, как сердце стучит через толщину закаменевщих мышц прямо у нее под ухом, вот только отдается почему-то в затылке. Наконец, сверху послышалось хриплое:
— Уже нет. Не волнуйся, вам с Машкой ничего не грозит, я отправлю вас в Швейцарию, как только пройдет твоя выставка. Главное, ты не должна нигде появляться без охраны, Эвагелина.
Она осторожно высвободилась и, стараясь не смотреть в его глаза, хотела пройти к дому, но Ямпольский остановил ее, удержав за ладонь.
— Ты помнишь, я говорил, что больше не хочу рисковать своим сердцем? — Эва, не поднимая глаз, кивнула, Арсен поднес к ее лицу руку и провел тыльной стороной ладони вдоль, не касаясь, а лишь очерчивая контур. — Так вот, Эва, хочу, чтобы ты знала, у меня ничего не получилось.
Она не успела ответить, он взял ее за руку и повел к дому.
Арсен наматывал круг за кругом по территории, при ходьбе лучше
Первые три пункта криком кричали, что с Ринатом пора заканчивать. Скорее всего, Ринат думает примерно так же и всячески ищет способ избавиться от Арсена, что самому Арсену только на руку. Чем ближе Грек сумеет подобраться к Ямпольскому, тем короче будет клинок, на который Шерхан насадит бывшего напарника, а значит, следует медленно, но верно подпускать его к себе.
Если бы Арсен придерживался первоначального плана, было бы проще, намного проще. Но пункт четыре пробил существенную брешь во всей его подготовке, и теперь Арсен лихорадочно соображал, как ему пролавировать, чтобы как в известной поговорке съесть рыбку и при этом, желательно, никуда не присесть.
Эву с дочерью следовало увозить из города, это не обсуждалось, и чем скореее, тем лучше. Швейцария подходила идеально, вся загвоздка была в выставке, девушка загорелась идеей, и свернуть сейчас все начатые работы было равно как отобрать у той же Машки понравившуюся игрушку. У Арсена на это точно не хватило бы духу.
Была еще одна причина, по которой Эву нужно было увозить — Демидов. Хоть его временная жена не подавала виду и вела себя безупречно, Арсен чувствовал своим шестым чутьем — ничего там не перегорело, и дай только волю, запылает так, что зацепит все вокруг. А это никак не входило в планы Ямпольского.
Отдавать Эву Демидову он не собирался, значит нужно вывозить обеих Ямпольских, спрятать их и от Маркелова, и от Демидова. А вот когда все будет улажено, тогда можно позволить себе расслабиться и подумать о будущем. Смысла о нем размышлять, пока само будущее под вопросом, Ямпольский не видел.
Ноги сами вынесли его к вольеру. Как только Баскервилю в клинике перестали капать лекарство через капельницы, Эва сразу настояла, чтобы забрать пса домой. С тех пор Арсен старательно обходил вольер стороной, он не представлял, как посмотрит в глаза своей собаке. Почему-то тут же перед глазами вставало лицо Эвы, которой он признается в том, для чего изначально собирался ее использовать. Никогда ему не набраться смелости, чтобы озвучить такую правду, да и кому это нужно? Очистить совесть? В этом уж Ямпольский точно не нуждался.
Из вольера слышались голоса, Арсен подошел ближе.
— Ты такой же упрямый, как твой хозяин, Бас! — Ямпольский сделал еще шаг и увидел Эву, сидящую на корточках возле Баскервиля с миской в руках. — Если ты не будешь есть, ты никогда не поправишься!
— Да, Бас, тебе надо кушать кашу, чтобы выздороветь, — донеслось звонкое, мелкая Машка стояла снаружи вольера и тоже уговаривала упрямца. Арсен невольно улыбнулся, похоже, эти двое не оставили Баскервилю ни единого шанса, как и его хозяину.