Он вам не демон
Шрифт:
— Этот слабоумный старик, забывшись сказал что-то о браке? Великой милостью своей, простите его, господин! Он всего лишь предложил свою драгоценную внучку в близкие слуги господина. А всё имущество клана будет платой господину за доброе его отношение к его новой послушной слуге.
И этот про близких слуг. Так и не узнал, о какой близости идёт речь. Мама опять отвлекла. Но что бы там ни было, информация сейчас важнее! Пожалуй соглашусь.
— Я согласен!
— Благодать снизойди! — громко кричит старик, а я наконец
Видимо авторы фэнтэзи знают откуда-то о том, что демоны могут понимать языки, которые не учили. Иначе я не читал бы об этом в каждой второй книжке. Только всё это очень непривычно. Вот в России, кажется, нет таких имён, которые что-то значат на русском языке. Здесь же, я одновременно понимаю, что он призвал благодать, но и осознаю, что он просто попросил некую Мегуми спуститься. Это очень напрягает мозги.
Наконец Благодать спустилась и непонимающе уставилась на деда.
— Принеси камеру! — командует ей старик и вновь поворачивается ко мне.
— Господин! Прошу оставить этого мёртвого старика с этой новой слугой достойного Господина, чтобы она смогла попрощаться по нашим обычаям и убрать за собой… — говорит он, сдавливая в ладони видеокамеру, принесённую внучкой. Камера сыпется из его руки мелкой пластиковой крошкой.
Киваю одними глазами, беру куртку, рюкзак и иду в школу. Оборачиваюсь только выходя с территории завода. В этот момент внучка как раз прощается с дедом, стоящим на коленях и прижимающим что-то к животу. Один миг, и его отрубленная голова падает ему в его же подставленные руки. Где-то я уже видел подобное….
О-о! Так это были не буряты? Это просто японцы!
Дойдя до первых домов Деревяшки, осознаю, что со школой я, пожалуй, погорячился. Во-первых, время уже…
Ну здорово, ещё и телефон разбил!
А во-вторых, выгляжу я сейчас как настоящий зомбак: весь в крови, а джинсы и футболка порваны. И длинный нож до сих пор в руке.
Сажусь на одинокую лавочку и достаю окровавленными руками бутерброды.
Пойти искупаться в реке? Ну нафиг! Я хоть и бессмертный демон, но здоровье у меня не казённое.
Если застегнуть куртку и натянуть капюшон, я буду выглядеть зомби только наполовину и, если бы мы жили в старом бараке, никто бы такого не заметил. Там и не такие кадры появляются. Но мы-то теперь живём в микрорайоне!
Но и сидеть тут до ночи бессмысленно. Новые штаны сами себя не купят.
О! Поеду в автобусе! Сую нож в пакет из-под бутеров и убираю его в рюкзак.
Джинсы спереди были почти не измазаны кровью, поэтому я прокрался на конечной в автобус, тихонько сел на заднее сиденье и притворился, что сплю. Ехали в это время в основном бабки на дачу, они шептались про наркоманов, но подходить или садиться рядом боялись.
В районе Нахаловки в автобус зашёл какой-то мутный тип и сразу подсел ко мне.
— Слышь, закурить не найдётся? — спрашивает он, легонько толкнув меня плечом.
Молчу. Сплю же.
Тут он начинает просовывать руку мне за спину. Я сути его манёвра не понимаю, но пока продолжаю «спать». Когда рука обогнула спину и начала нежно обнимать меня за талию, я уже было «просыпаюсь», чтобы дать ему в глаз, но тут же понимаю, что он просто пытается снять с меня рюкзак, висящий на одном плече. Вот же урод! Хватаю его кисть и крепко, до хруста пожимаю, но похоже жму слишком сильно, поскольку вор теряет сознание. Надо учиться дозировать силу. Где бы только почитать как? У кого ещё были такие проблемы? Что-то кроме человека-паука никто в голову и не приходит.
Зайдя во двор с тыла, я избегаю внимания местных сплетниц, которые кучкуются у парадной арки. Проскользнув в подъезд, быстро поднимаюсь по лестнице и вваливаюсь в квартиру. Тишина, мамы похоже нет дома. Сдираю куртку вместе с приклеившейся к ней футболкой и кидаю на коврик у двери. Следом идут джинсы.
Отчистит ли стиральная машина кровь? Я в этом не разбираюсь, у бабушки была Вятка, но меня к ней не пускали. А потом только стиральная доска, только хардкор.
Засуну-ка для начала стираться только джинсы. Футболки ещё есть, до рынка будет в чём дойти.
Зайдя с джинсами в ванную, обнаруживаю там маму, которая расслабляется в воде, вся покрытая пеной, и что-то читает. Быстро прыгаю к стиралке, кидаю в неё джинсы и пытаюсь разобраться в надписях.
— В первое отделение сыпь порошок, крути ручку на сорок пять и жми старт… — доносится из ванны. — Я отмокаю. За эти ужасные годы, волосы совсем превратились в паклю, а кожа потеряла тонус. Вот посмотри!
Мама вытягивает из пены ножку и смотрит на меня.
— Оу. Кажется, отмокать сейчас нужно тебе!
Она быстро встаёт и шагнув из ванны заворачивается в полотенце.
Поразительно! Но без косметики она выглядит ещё моложе!
Я, как и большинство детей, никогда не воспринимал маму как женщину. Ну то есть вокруг есть какие-то женщины, они могут быть красивыми, высокими, толстыми, да какими угодно. А есть мама, которая вне всех этих категорий. Просто мама и всё. Максимум не мужчина. А когда я подрос, стал считать маму этакой невзрачной серой мышкой. Вон, у того же Вована мать вон какая, а у меня…
И тут внезапно я осознаю, что моя мама — это, пожалуй, красивейшая женщина, из тех, что я видел. А ещё она очень обаятельна. И умна. И чувство юмора…
Короче, здравствуй Эдипов комплекс!
— Потереть спинку? — спрашивает она, вытирая волосы тем же полотенцем, в которое теоретически сейчас завёрнута.
Что я там обещал себе, если выживу?
Молча, прямо как был, в трусах, погружаюсь в ванну. Заодно и постираю.
Спустя полчаса, отмытый и высохший, я сидел за стойкой и уминал макароны.