Он. Она. Другая
Шрифт:
Развернув сестру к себе, кладу ладони на ее щеки и заставляю посмотреть на себя.
– Ирада! Не надо! Останови это пока не поздно!
– прошу ее.
– Что?
– Не влюбляйся в того, кто никогда тебя не полюбит. От этого очень больно. От этого задыхаешься, умираешь и потом долго не можешь прийти в себя.
Она молчит и опускает глаза, а я ошарашенно шепчу:
– Ты уже? Но как так быстро?
– Я не говорила тебе. Мы встречались уже несколько раз до парка.
– Ирада! Ты…с ним…- слова застревают в горле, но она меня понимает.
– Нет! Нет, конечно, - она вырывается
– Ничего не было.
– Уфф, слава Аллаху, - говорю с облегчением.
– Я не хочу, чтобы тебе было плохо, как и мне.
– С чего ты взяла, что мне будет плохо? Мне же не обязательно повторять твою судьбу! Он ведь может меня полюбить.
Ирада вспылила, что на нее не похоже. Всегда веселая, смешная и легкая, сейчас она стоит, скрестив руки на груди и нервно кусая губы.
– Я…я…не знаю, что сказать.
– Просто поддержи меня, - просит она тихо.
– Не осуждай, пожалуйста.
В два широких шага сокращаю расстояние между нами и снова обнимаю сестренку и кладу голову на ее плечо.
– Конечно, я поддержу тебя и всегда буду рядом. И если ты и вправду влюбилась в него, я пожелаю только, чтобы это чувство было взаимно. Потому что ты заслуживаешь самого лучшего!
– Ты права, Саба, - всхлипывает она.
– Кажется, я влюбилась в него.
Мне хочется уберечь ее от страданий, но я не могу решать за нее, ведь это - ее жизнь и судьба, которая приготовила для Ирады свои уроки. Но как же страшно за эту крошку.
***
Ночь проходит спокойно и высокой температуры уже нет - максимум 37.5. 10 мая - рабочий день, но главбух отпустила меня до понедельника. Нафису в садик отводит Ирада, а я недолго валяюсь в кровати, а потом иду в душ, завтракаю, готовлю обед. Сестра сегодня весь день будет то на встрече, то на съемках, поэтому вечером дочку из садика забираю я.
Дома хорошо, уютно, тихо, да и я чувствую себя гораздо лучше. Так и не понимаю, что за странный вирус я подхватила. Пообедав в гордом одиночестве, но с мобильным в руках, убираю со стола. Только собираюсь помыть тарелку, как в дверь звонят. Именно в дверь, а не в домофон, поэтому думаю, что это кто-то из соседей. Но когда я смотрю в глазок, то в панике едва не отпрыгиваю назад. В подъезде стоит Нариман! Он ведь должен был только завтра вернуться и я хотела его нормально встретить, на стол накрыть. Да хотя бы выглядеть хорошо, а не как сейчас. Смотрю на свое отражение в зеркале и чуть не хнычу. Осунулась, побледнела, а под глазами синева. Хорошо хоть голову с утра помыла.
После второго звонка, поворачиваю замок и открываю дверь. Вот он - мой любимый мужчина. Высокий, статный, в черной футболке, синих джинсах и кроссовках. Одинаково хорош, как в обычной одежде, так и в деловом костюме. Небольшой чемодан стоит рядом, ручка вытянута.
– Привет!
– расплываюсь в улыбке, а он, переступив порог, обнимает меня за талию и касается губами моих губ. Наш поцелуй долгожданный, волнительный, долгий и такой смелый.
– Ух ты!
– все, что могу прошептать, когда он дает время перевести дух.
– Не смог удержаться, - лукавит он и ладонями отводит волосы с моего лица, а запрокидываю голову и смотрю в его глаза.
– Какая ты
– Нееет!
– ною, спрятав лицо в его сильном плече.
– Ты врешь. И разве ты не завтра должен был приехать?
– Завтра, - соглашается он, а я снова гляжу на него и понимаю, какой он все-таки родной.
– Но я переживал, что ты заболела и Ансар отпустил меня на день раньше.
– Ты из-за меня?
– шокированно прикладываю пальцы к губам.
– Но Ансар Идрисович…он же такой важный человек и поездка у вас важная. Как?
– Ну я сказал ему, что мне надо к очень особенной, - он припадает губами к моему лбу, - очень красивой, - целует в закрытые глаза, - и очень любимой женщине.
Время остановилось и стало вдруг так тихо-тихо, словно мы под куполом спрятались. Нариман снова целует, легонько прикусывает нижнюю губу и также бережно оттягивает ее. Я поначалу теряюсь с непривычки, ведь опыта несмотря на четыре года брака у меня не так уж много. А когда я чувствую его язык у себя во рту, то и вовсе вспыхиваю от стыда, но не отталкиваю. Где-то на границе между здравым смыслом и сильным желанием, я думаю о том, что надо, наверное, возразить. Но разве можно остановить мужчину, по которому сама уже сходишь с ума.
– Скажи,чтобы я перестал, пожалуйста, - шепчет в приоткрытые губы.
– Одно твое слово и я тебя отпущу.
В тесном кольце его рук мне ничего не страшно. И если меня уносит от его поцелуев, что будет, когда я решусь на большее?
– Нет, - качаю головой - Только меня не отпускай.
Сильная горячая ладонь ложится на затылок, сжимает волосы и чуть оттягивает их назад. Целует требовательно, будто жажду утолить пытается. Не останавливаясь, подталкивая меня в сторону комнаты. Послушно веду его и сама смелею, когда наши языки переплетаются в страстном танце. Ладони между тем спускаются все ниже, скользят по бедрам, сжимают кожу до сладкой боли и собирают ткань растянутого домашнего платья.
– Руки, - велит он, когда мы оказываемся у кровати.
Послушно поднимаю их и он снимает с меня сарафан. На мне нет бюстгальтера и по инерции я прикрываю обнаженную грудь руками. Но Нариман смотрит на меня горящими глазами. Во потемневшем взгляде пляшут чертята.
– Не надо, - он обхватывает мои запястья и опускает руки.
– Ты самая красивая. Идеальная. Хочу все видеть.
Затем он одним движением скидывает с себя футболку, притягивает к себе и поднимает как пушинку. В комнате тепло и солнечно, и в голову лезет мысль, что надо было хотя бы задернуть шторы на окнах. Но как только Нариман бережно кладет меня на кровать, я обо всем забываю и сама тянусь к нему за поцелуем, обняв за шею.
Он ведет, я подчиняюсь. Голова касается подушки, а щеки пылают от того, что его руки везде. Закрываю глаза и дышу через нос, борясь со стеснением и ожидая, пока он снимет джинсы. Внизу живота уже не просто тепло - горячо.
– Расслабься. Просто доверься, - мягко просит он и нависает надо мной, раздвинув коленом бедра. Мгновение и я - не я. Я - одно целое с ним.
– Люблю тебя, - признается мой мужчина, когда я, не сдерживая стоны, впиваюсь пальцами в его плеч.
– И я тебя люблю, - тянусь к нему навстречу и целую в пульсирующую венку на шее.