Она была создана для меня
Шрифт:
— Раньше?
Я киваю, размышляя, чем поделиться. — Пока проблемы со здоровьем не заставили меня понять, что в жизни есть нечто большее.
Она поднимает обеспокоенный взгляд, как будто хочет расспросить меня о подробностях, но не делает этого, и я рад. Я не уверен, что готов поделиться с ней этой частью своей жизни. Бог знает, как бы она меня после этого воспринимала.
Я тянусь за своим пивом.
— Сейчас я более тщательно выбираю работу, с которой точно справлюсь, и сам определяю время работы, поэтому мне намного легче, чем раньше.
Она
Я обдумываю этот вопрос, крутя в руках бутылку пива. С тех пор как я вернулся в город, чтобы взяться за этот огромный проект дома, мой уровень стресса был выше, чем мне хотелось бы, но теперь, когда работа действительно началась, я чувствую себя лучше. Благодаря поддержке команды и Вайолет, следящей за всеми деталями, все оказалось не таким уж и сложным, как я опасался. Более того, я наслаждаюсь вызовом более сложного проекта.
А еще я вижу Вайолет каждый день. Это было неожиданным, иногда разочаровывающим, но очень приятным отвлечением.
— Я думаю, хорошо, когда работа приносит чувство цели и удовлетворения, — добавляет она. — Для меня это важно.
— Конечно, я понимаю. — Я макаю хлеб в оливковое масло. — Но ты заслуживаешь жизни и вне работы. Кто ты, когда не работаешь?
Она поднимает взгляд от своей тарелки и выглядит слегка шокированной. Ее рот открывается, затем закрывается, а хмурый взгляд становится еще глубже. Меня не удивляет, что у нее нет ответа на этот вопрос. Большую часть своей трудовой жизни я тоже не знал ответа.
— Ну, а кто ты, когда не работаешь? Что тебе нравится делать?
— Разные вещи.
— Например? — спрашивает она.
Меня охватывает тепло от любопытного выражения на ее лице — как будто она действительно хочет узнать обо мне больше, — но я быстро подавляю его.
— Пешие прогулки, чтение, кулинария… — Я на мгновение задумываюсь. — Зимой — подледная рыбалка. Летом я катаюсь на байдарке по озеру. Все в таком духе.
Она кивает, выражение ее лица омрачено размышлениями.
— Честно говоря, я даже не знаю, что мне нравится делать вне работы. Моя жизнь вращается вокруг моей работы. Вот почему я так тяжело восприняла, когда меня уволили из DigiSwap. Уверена, ты помнишь, что в день нашего знакомства я была не в лучшей форме.
Она нарушила наше негласное правило — не говорить о дне нашего знакомства, но я все равно киваю.
— Я помню, — пробормотал я.
— Я бы не согласилась на эту работу с папой, если бы не была в отчаянии. Как ты уже понял в самом начале, я ничего не знала об этой индустрии. И еще тот факт, что…
Она захлопнула рот, устремив пристальный взгляд на свой бокал с вином.
— Тот факт, что?
Она покачала головой. — Ничего.
Я с любопытством изучаю ее. Она что-то не договаривает со мной, но я знаю, что лучше не давить на нее сейчас. Я решаю пойти другим путем.
— Почему ты занялась управлением проектами? — спрашиваю я, намазывая хумус на кусок лаваша.
Она зажимает нижнюю губу между зубами, обгладывая пухлую мякоть, а
Черт возьми. Почему это так сексуально, когда она так делает?
Я тянусь за салфеткой, вытирая руку, а она вздыхает.
— Я хотела стать юристом, как папа, но… — Она пожимает плечами, макая хлеб в оливковое масло. — Ничего не вышло.
— Что ты имеешь в виду?
Она медленно жует хлеб, избегая моего взгляда. — Это трудно объяснить. Я проучилась неделю на юридическом факультете, но… мне пришлось сменить специальность.
Что-то в изменении ее тона, в ее позе заставляет меня отставить свой стакан. — Что случилось?
— Я сошла с ума на одном из занятий по политологии. Мы должны были провести импровизированную дискуссию — я даже не помню сейчас, что это была за тема, — но я просто… не смогла этого сделать. Я замерла. И со мной произошло что-то странное. Меня трясло, я не могла дышать, не могла думать, мне просто нужно было уйти оттуда. А потом я не могла заставить себя вернуться. Каждый раз, когда я пыталась, я боялась, что это случится снова.
— О, Вайолет, — пробормотал я. Мое сердце болит за нее. — У тебя был приступ паники.
Она удивленно смотрит на меня. — Ты думаешь, это было именно так?
— Я… да, я думаю.
Мне хочется сказать ей, что у меня большой опыт в лечении панических атак, но я не могу вымолвить и слова.
Она поднимает плечо и смотрит в сторону.
— Что бы это ни было, я знала, что мне нужно сменить специальность. Я вспомнила, что консультант по карьере в старшей школе сказал, что управление проектами — это растущая область, и я перешла на нее. Но потом папа…
Я поднимаю брови, когда она снова сбивается. — Он был недоволен?
Она качает головой. — Я не могла сказать ему об этом несколько месяцев. Я так боялась, что он разозлится.
Я не могу представить, чтобы Рич злился на Вайолет за то, что у нее случился приступ паники. Не после того, как он был так понятлив со мной.
— Когда я в конце концов рассказала ему, — продолжает Вайолет, — он ничего особенного не сказал, но я могла сказать, что он был так разочарован во мне.
Я хмурюсь. Есть разница между тем, что он был разочарован тем, что она сменила специальность, и тем, что он был разочарован тем, что она чувствовала, что не может поговорить с ним о чем-то таком важном. Я открываю рот, чтобы сказать то же самое, когда она снова заговаривает.
— А теперь, с этим проектом..
Она смотрит на свой греческий салат, позволяя словам повиснуть в воздухе. Она определенно что-то скрывает, и я чувствую, что она хочет поделиться. У нее есть груз, который она несет, и я мог бы помочь облегчить его, если бы она позволила мне.
— А как насчет этого проекта? — мягко спрашиваю я.
Она поднимает взгляд на меня и на мгновение задерживается на моем лице.
— Хорошо, — наконец говорит она, выдыхая неуверенный вздох. — Я расскажу тебе, раз уж ты так добр ко мне, но ты должен пообещать, что не расскажешь папе.