Она была создана для меня

Моррис Джен

Когда я вошел в нее, я провел рукой между нами, чтобы погладить ее клитор, отчаянно пытаясь заставить ее кончить снова. Она хочет, чтобы я взял то, что хочу, но я хочу, чтобы ей было хорошо.

— Да, да, да, — повторяет она, извиваясь подо мной. Она сжимается вокруг моего члена, и я допускаю ее собственного освобождения. И только когда ее стоны утихли, когда я был уверен, что она кончила, я позволил своему оргазму прерваться.

— Ох, черт, детка.

Волны удовольствия обрушиваются на меня сильнее, чем я мог себе представить, и гортанный стон вырывается из

моего рта, когда я погружаюсь глубоко, прижимая ее к себе. Ее губы находят мои, наши языки сливаются, когда мы оба медленно спускаемся с высоты.

Потом мы лежим, спутав конечности, грудь вздымается от поверхностного дыхания. Она осыпает поцелуями мое плечо, счастливо вздыхая, но мой пульс не замедляется. Дело не в сексе, это нечто большее. Это она. У меня внутри такое чувство, что я не хочу ее отпускать.

Но мне приходится, потому что она со смущенным смехом ускользает.

— Эм, я собираюсь пойти и позаботиться о… — Она неопределенно указывает на свою нижнюю половину, и мне удается хрипло рассмеяться.

Черт, у меня так давно не было секса, что я забыл свои манеры.

— Нет, оставайся там. Я принесу тебе что-нибудь.

Я забегаю в ванную за тряпкой для мытья посуды, сердце колотится в груди. Я ожидал, что секс будет хорошим, но это было совсем другое. Это было похоже на поиск замка для какого-то случайного ключа, который много лет лежал на моей цепочке для ключей, и я не осознавал, насколько отчаянно мне нужно было найти его место. То, как мы с Вайолет подходим друг другу… как будто она создана для меня. Не только физически, но и всеми возможными способами. Мое сердце знало это еще до того, как мое тело почувствовало это, и теперь я испытал это самым плотским, первобытным образом.

Черт возьми. Я не знаю, как я оправлюсь от этого.

Я возвращаюсь и вижу Вайолет, стоящую возле кровати, и протягиваю ей тряпку, прежде чем отвернуться, пока она убирает мой беспорядок. Когда я оглядываюсь назад, она смотрит на меня, зажав нижнюю губу между зубами.

— Мне… спуститься вниз?

— Нет. — Она нужна мне здесь, со мной. Я тянусь к ней, притягивая ее к себе на руки. — Оставайся. Спи рядом со мной.

Я подталкиваю подушку ближе, и она зарывается в нее лицом.

— Он пахнет тобой, — бормочет она, улыбаясь про себя.

Я смотрю на то, что нас окружает, на надувной матрас и одинокую подушку. По крайней мере, у меня есть простыни, но все же…

— Мне жаль, что у нас нет более романтического места.

Я целую ее в щеку, и она поворачивается ко мне лицом.

— Эм, я была готова трахнуть тебя у садовой стены на концерте Rogue Valley.

Она одаривает меня лукавой ухмылкой, которая медленно превращается в мягкую улыбку.

— Мне нужен ты, Кайл, а не какая-то роскошная кровать. Пока я с тобой, мне все равно.

О Боже. Милая девушка.

Я глажу ее волосы.

— Спокойной ночи, — шепчу я, боясь сказать что-нибудь еще, но она уже дремлет у меня на руках.

Я прижимаю ее к себе, надеясь, что она не чувствует, как колотится мое сердце.

Что бы ни было между нами, я должен найти способ продлить это.

26

Вайолет

Вливается яркий свет, и мне требуется мгновение, чтобы вспомнить, где я нахожусь, когда просыпаюсь на следующее утро, когда уже начинается дневная жара, хотя еще рано. Рука Кайла перекинута через меня, его голова без подушки наклонена под неудобным углом, и я вздрагиваю от того, что это сделает с его шеей. Мне следовало вернуть ему подушку.

Я поворачиваюсь к нему лицом, и он шевелится от этого движения. Его глаза распахиваются, его расфокусированный взгляд останавливается на моем лице, на мгновение оценивает, а затем изгибается в уголках в улыбке.

— Доброе утро, дорогая.

Дорогая.

Мое сердце тает от его ласкового прозвища для меня. Каждый раз, когда он звал меня так вчера вечером, я падала немного сильнее. Я знала, что секс будет потрясающим, и не разочаровалась, но чего я не ожидала, так это чувствовать себя так близко к нему, чувствовать… все.

— Доброе утро.

Я провожу пальцем по его бицепсу, изучая детали его татуировки. Это силуэт лося в окружении высоких сосен, вершины горных хребтов тянутся ему по плечу.

— Мне это нравится, — говорю я, касаясь пальцами чернил. — Это что-нибудь значит?

Он сонно кивает.

— Я получил это, когда переехал в Мэн. Однажды днем я гулял и наткнулся на огромного лося. Это был октябрь, сезон спаривания, и в это время лось может быть довольно агрессивным. Он не был рад меня видеть.

— Ух ты. — Я смотрю на Кайла, очарованный. — Что случилось?

— У нас был своего рода пристальный взгляд, и в конце концов он повернулся и ушел. Мне повезло, но я почувствовал странное родство с этим животным, одиноким в лесу, пытающимся вести свою жизнь так, чтобы никто не мешал ему.

Кайл пожимает плечами. — Этот момент показался мне важным, поэтому я получил чернила.

— Мне она нравится.

Я провожу пальцем по лосю, задаваясь вопросом, сделаю ли я когда-нибудь татуировку, будет ли когда-нибудь что-нибудь чувствоваться достаточно значительным, чтобы навсегда запечатлеть это на моей коже. Ничто в моей жизни никогда не казалось таким значимым. По крайней мере, не в хорошем смысле.

Сегодня утром глаза Кайла имеют более светлый оттенок зеленого, затуманенные после сна, когда его взгляд скользит по моему лицу. Я поднимаю голову и подтягиваю подушку ближе, чтобы мы могли разделить ее. Наши губы приближаются очень близко, и я наклоняюсь вперед, чтобы коснуться его губ своими, провожу рукой по грубой текстуре его бороды. Я знаю, что нам есть над чем работать, но я не хочу, чтобы этот момент заканчивался. Я хочу остаться здесь и расспросить его побольше о его жизни в штате Мэн, почувствовать, как бьется его сердце у моей щеки, когда я кладу его ему на грудь, послушать хриплый тон его голоса после сна. Всех этих крошечных интимных моментов я никогда не получаю с ним в течение дня.