Она сказала: «Нет!»

Гринёва Ирма

– Приятно познакомиться, Кира, – произнёс Влад, протягивая Кире руку, что та тоже была вынуждена сделать в ответ, – Теперь можем перейти на «ты»? – спросил Влад, удерживая руку

девушки.

– Мне кажется, ещё рано.

– Послушайте, но это же не серьёзно – мы ровесники, знакомы с прошлого года. Или обязательно пить на брудершафт?

Кира заколебалась. Действительно, что это она? К чему эти церемонии. Он прав. Но всё-таки, из упрямства сказала:

– «С прошлого года»? Всего-то четвёртый раз видимся.

– Остались вопросы ко мне? Отвечу на любой.

– Дело

не в вопросах. Вернее, не в ответах на них. Я хочу узнать о… тебе от других. От сослуживцев, например.

– Так в чём проблема? Мой офис здесь. Пойдём, поговоришь с любым моим сотрудником.

– Нет, не так. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Какая же тут объективность? Приду как-нибудь, поговорю, узнаю, что они думают о своём генеральном директоре. Взгляд со стороны, так сказать. Только для этого мне нужно время.

– Сколько?

– Три месяца.

– Нет, это слишком долго. Месяц.

– Два. Меньше не получится.

– Хорошо, договорились. Только к нам так просто не зайдёшь. Нужно выписывать пропуск и проходить по паспорту.

– «В чём проблема», как ты говоришь? Мои данные ты знаешь. Только есть одно условие: ты не будешь больше за мной следить, не будешь пытаться встретиться. И в эти два месяца и потом, если я скажу: «Нет!».

Влад хмыкнул:

– Такого не будет!

– И, тем не менее, ты должен мне это пообещать.

– Да, пожалуйста! – самоуверенно произнёс Влад.

– Тогда, до встречи через два месяца, – закончила разговор Кира.

И уже собралась подняться, но Влад её остановил:

– Постой! А мне дозволено задать вопросы королеве?

«Вот же, ехидный какой!», – отреагировала на тон Влада Кира, но головой кивнула утвердительно и уточнила:

– Только я не на любой вопрос отвечу.

– Девочка, Светик, – кто она тебе? Дочь?

– Это играет какое-то значение?

– Конечно! – посерьёзнел Влад.

Был у Киры соблазн сказать, что Светлана её дочь – может тогда отстанет? Но врать, да ещё по такому вопросу, она не могла.

– Света – моя племянница, дочь брата.

– А-а! Так тебя из аэропорта домой брат подвозил! А почему ты все выходные с ней? Где её мама?

Кира разозлилась. Во-первых, на то, что Владу совершенно не стыдно в открытую признаваться, что следил за ней. А во-вторых, что лезет не в своё дело. Но, всё-таки, решила ответить. Ведь отношение мужчины к детям это тоже своеобразный тест на вшивость.

– Её мама уехала заграницу к своему новому возлюбленному. А я помогаю брату по выходным, пока он не освоится со своим новым положением.

Подробнее рассказывать не стала. К чему подробности чужому человеку? К чему знать, что у брата не получается смириться со своим положением? Что он до сих пор, а уже прошло больше трёх месяцев с отъезда Лены, находится в шоке? Во всяком случае, именно шоком оправдывала Кира отношение брата к Светику. Он с нескрываемой радостью привозил дочь к ней по субботам и постоянно намекал на то, чтобы оставить у сестры в будни.

Кира поначалу пошла у него

на поводу, но потом задумалась: сколько любви к дочери было у Мишки, когда он воспротивился отъезду Светика заграницу вместе с женой, а сколько желания удержать жену с помощью дочери? Кира не смогла себе ответить – чего было больше. И жёстко настояла, чтобы по будням отец и дочь были вместе, справлялись сами. В конце концов, Светик в детском саду, проблем с подготовкой к школе никаких, а готовкой Мишка и при Лене занимался сам. (Он был заморочен на «здоровой пище». По полчаса заваривал какие-то каши, грыз засушенное мясо. И Светланку на это подсадил. Лена на его диету переходить отказалась, готовила себе отдельно) Потому и поездку свою в Беларусь на Новый год вместе с подругами Кира не стала отменять, хотя брат таким её решением остался крайне недоволен. Надулся. В аэропорту хоть и встретил, но вёл себя холодно. Ничего, перетопчется! А то, что это, ребёнок при живом отце будет у тётки воспитываться?

Между тем, Влад на полученную информацию отреагировал недоумением:

– Как это? Мать бросила ребёнка и уехала? Что же это за мать?

Кира внутренне с Владом была согласна. Она не осуждала Лену, что та бросила брата. Характерец у Мишки – не дай бог! Она бы с ним жить и семи месяцев не выдержала, а Ленка, героиня, терпела 7 лет. А вот то, что ребёнка оставила – нет, этого Кира не могла ни понять, ни принять. Будь она, Кира, на месте Лены, сражалась бы за дочь, как львица, ни за что не уехала бы, какой бы там принц заграницей не ждал.

– А Вы… ты считаешь, что ребёнок только матери должен быть нужен?

– Нет, я считаю, что у детей должны быть оба родителя.

– А, если одному из них, не важно – матери или отцу, ребёнок не нужен?

– Тогда тот, кто его любит, должен создать ребёнку полную семью, в которой он будет чувствовать себя любимым и родным.

– Не так всё это просто… – протянула Кира.

И опять была согласна с мнением Влада. Когда у тебя есть ребёнок – его интересы должны быть превыше всего. Выше тебя самого, выше любви, выше любимого. И только когда всё совпадёт, тогда

уже можно думать о себе. Или уже когда ребёнок вырастет и станет самостоятельным.

– А зачем усложнять? Ведь говорите же вы про мужчин, что мы любим детей только от любимых женщин, думаю, что, тем более, и про женщин можно такое же сказать. Значит, что? Всему решение – любовь!

Кира на патетическую речь Влада не отреагировала. Во всяком случае, внешне. Глаз на него не подняла, хотя он настойчиво пытался в них заглянуть. «Ничего! – подумал Влад, – Никуда ты от меня не денешься!» «Никуда не денешься, влюбишься и женишься, всё равно ты будешь мой!»⁵, – всплыли у него в голове слова старой песни. Ладно, потерпим. Два дня он перетерпел, и два месяца потерпит. Опять же, прогресс налицо. На «ты» перешли, о следующей встрече договорились. Проверки он не боялся. При первом же проходе через бюро пропусков он получит данные её паспорта, а по ним узнать номер мобильного телефона и полный домашний адрес – дело техники.