Она того стоит
Шрифт:
Внезапно я услышал, как кто-то тщетно пытается открыть входную дверь – у меня был вставлен ключ с обратной стороны. Последовал стук в дверь. Это оказался Спесюк, почему-то вернувшийся в общежитие. Я быстро вышел, прикрыв дверь. Сказал, что не один. Обещал прямо сейчас уйти из комнаты.
Моя гостья очень хотела еще заработать – поинтересовалась, не хочет ли мой сосед остаться с ней наедине. Но Спесюк точно на такое бы не пошел: после меня он не стал бы даже с фотомоделью.
Я повел Настю в свою комнату.
– Что это за место? – спросила она.
– Друг оставил ключи, чтобы я полил цветы.
Ложь моя была очевидна: в комнате стоял лишь один крохотный кактус.
Настя позвонила
– И как он относится к твоей работе?
– Мы же не в трамвае с ним познакомились. Он все прекрасно знает, только спит теперь со мной бесплатно.
Когда я выпроводил ее, пошел забирать продукты из комнаты 926. Спесюк, напустив на себя устрашающий вид, сказал, что как мужика меня понимает, но такого больше не допустит. Я вернул на стену постеры, поправил покрывало на кровати и ушел.
В своей комнате я выпил бутылку вина, пытаясь осознать произошедшее. На следующий день – 1 мая 2008 года – до меня все же дошло, что теперь я не девственник. Я купил себе большую пачку Lays и пару банок пива, чтобы отпраздновать. Вечером я сел смотреть ответный полуфинал Кубка УЕФА. Встречались «Зенит» и «Бавария». Когда на четвертой минуте Погребняк открыл счет, это казалось сенсацией. Пиво от радости лилось быстрее. Когда счет стал 4:0 в нашу пользу, я уже был сильно пьян и все же не верил в происходящее – думал, немцев подкупили. На радостях принялся за недопитое вино. У меня так кружилась голова, что картинки в телевизоре стали мелькать. Ночью меня рвало. Я едва успел схватить пустой пакет от чипсов – не мог встать. Утром проснулся с пакетом блевотины под ногами. Стоял отвратительный запах.
Я рассказал друзьям, как провел праздники. Недовольство С. компенсировалось его же злорадством: Спесюку теперь не спать спокойно. Был нанесен удар по его самолюбию. У него под носом я занимался сексом, а он и близко еще не подходил к девушке.
В первые минуты 13 мая – день, когда мне исполнялось восемнадцать лет – друзья вручили мне бумажный «Оскар». Я залез на кровать и произнес благодарственную речь, улыбаясь как Том Круз. В моем мировосприятии не произошло каких-то изменений. Разве что теперь проще покупать выпивку.
Настоящий подарок мне сделал «Зенит», одержав победу в финале Кубка УЕФА. За окном начался парад сигналящих автомобилей с бело-голубыми флагами. Это было на следующий день, а через неделю Дима Билан занял первое место на «Евровидении». Ж. уехал домой, а мы с С. смотрели голосование до пяти утра. Я открыл окно, за которым только занимался рассвет, и вдохнул воздух с надеждой. Позитивный медийный фон об успехах России воодушевлял. Я верил, что настает будущее, в котором все будем жить достойно.
В то время у аквапарка строился новый мультиплекс, для которого название мог придумать любой желающий. Я отправил организаторам предложение с двадцатью наименованиями. Им понравилось «КиноКит». С еще семью счастливчиками, которым пришла такая же идея, я занял место на памятном фото для областной газеты. Нам обещали выдать годовой абонемент на бесплатное посещение нового кинотеатра.
Приятный сюрприз преподнес чемпионат Европы по футболу. Самым большим открытием стала сборная Турции, которая на групповом этапе одержала две волевых победы, забив на последних минутах. Когда в четвертьфинале на исходе добавленного времени они смогли сравнять счет в матче с хорватами, я упал со стулом на пол в безумном экстазе. Так я не смотрел футбол никогда.
Еще больше удивил следующий день, когда наша команда встречалась со сборной Голландии, которая уже обыграла итальянцев и французов. Первым забил Павлюченко, и была надежда, что можно удержать результат. Однако голландцы сравняли счет. Игра перешла в дополнительное время. Когда внезапно забил Торбинский, на всю комнату орал Ж. Мы испытали столько эмоций, что на третий мяч в ворота от Аршавина сил реагировать уже не было. Наша сборная прошла в полуфинал.
Первыми путевку в финал разыгрывали сборные Турции и Германии. Спесюк признавал лишь авторитет, из-за чего болел за немцев. Я же верил, что турки смогут показать себя. Во время второго тайма начались проблемы с телетрансляцией. Нам пришлось в интернете обновлять результаты каждую минуту. Шентюрк в очередной раз спасал команду от поражения на последних минутах, однако решающий мяч был за немцами. Наша же сборная провела первый тайм с испанцами на ноль. В перерыве я купил нам с Ж. по бутылке «Невского». Пить мы начали слишком рано. Второй тайм стал разгромным для нашей команды. Однако легендарный матч с голландцами все равно остался одним из самых ярких воспоминаний.
Утром после проигрыша нашей сборной у меня стоял последний экзамен. Остальные были успешно сданы. Болонская система изматывала, но я вошел в ритм, напоминавший медальную гонку. Отец дал мне на сессию иконку Николая Чудотворца. Я брал ее на собеседование при поступлении в академию. Успешная сдача экзамена по истории государства и права зарубежных стран давала мне шанс вернуть стипендию.
Во время экзамена одногруппница Юлия попросила у меня заготовленную шпаргалку. Я незаметно передал. Она списала, но боялась попасться, поэтому сунула мне шпаргалку обратно. Это движение привлекло внимание преподавателя. Он подошел к моему столу и потребовал сдать работу. Меня выставили с экзамена. Даже икона не помогла. Я жутко злился, что провалился на ровном месте, а был в шаге от стипендии.
Зато О. была счастлива – она закончила сессию на отлично. Ей было без разницы, в каком я состоянии. Все, о чем она думала, – поскорее поехать к Владу. Прощаясь со мной после того, как мы вместе сдавали библиотечные книги, она лишь формально бросила: «До скорой встречи на втором курсе!»
Финал ЕВРО-2008 я смотрел без радости.
В летние каникулы я задумался о том, чтобы снять полнометражный фильм. Еще не сформировалась полноценная история, в голове бродило множество не связанных между собой идей. И вдруг я понял, как это можно объединить в одно целое. Наш фильм должен быть устроен как первые три полнометражные работы Алехандро Гонсалеса Иньярриту – те состоят из нескольких взаимосвязанных, но самостоятельных историй. Я не хотел делать киноальманах вроде «Нэшвилла» и «Короткого монтажа» Роберта Олтмана. Сюжетные линии должны крепко переплетаться между собой. Все начинается с одного дня, поменявшего судьбы трех разных людей, духовные эволюции которых до самого конца противопоставлены. Все строится на тайне, которая изменит отношение зрителя к происходящему в финале, как в фильмах М. Найта Шьямалана.
Отец решил свозить меня в гости на свою родину. Я ни разу не выезжал за пределы страны. Его родню видел лишь в раннем возрасте, знал их лица только по фотографиям. В августе с семьей отца я сел в поезд до Москвы. Его жена учила меня традициям железнодорожных путешествий. Накрыла стол: колбаса, огурцы и вареные яйца. От такого рациона у меня вздуло живот. В основном я лежал на верхней полке. Глядя в окно на бесконечный лес, делал заметки по поводу сюжета.
В Москве меня поразило постоянное движение вокруг. У общественного туалета я впервые воочию увидел африканца. Когда мы с отцом зашли внутрь, посетители возмущались, что невозможно дышать. «Что такое жрет этот негр? Вонь хуже, чем кто-то сдох», – уткнув нос в локоть, говорили выходившие. Я не знал, почему они решили, что виноват в этом африканец. Подумал, таков столичный шовинизм.