Она ушла, не попрощавшись
Шрифт:
— Все хорошее рано или поздно кончается. С прискорбием должен сообщить, что мой обеденный перерыв тоже закончился. Впереди меня ждут скучные цифры, длинные отчеты и много другой нудной, но необходимой работы. Смею ли я надеяться увидеть вас вновь?
— Сомневаюсь, что когда-нибудь у меня появится желание снова посетить это кафе в час пик, — честно ответила я.
— Но ведь это не единственное кафе в нашем городе. Мы могли бы встретиться в совершенно другой обстановке. Сегодня в восемь, ресторан Жардин. Французская кухня, живая музыка,
— Звучит заманчиво, но вынуждена отказаться, — ответила я. — К сожалению, не только у вас длинные отчеты, скучные цифры и много другой нудной, но необходимой работы. Увы, придется нам расстаться.
— Оставьте хоть надежду, — умоляюще произнес Сергей. — Ваш номер телефона я запомню наизусть. Как только в вашем плотном графике появится окошко, можете смело вносить в него мою скромную персону. Для вас я буду свободен круглосуточно.
Вынув из кармана пиджака авторучку, он протянул ее мне. Смеясь, я нацарапала номер на салфетке и вместе с ручкой отдала ее Сергею. Он спрятал и то и другое в нагрудный карман.
— Буду носить его у сердца, — пообещал Сергей. — И еще один маленький нюанс. Вы не сказали своего имени.
— А мне показалось, что вы легко обходитесь и без него, — пошутила я. — Пусть так и остается.
— Нет, мне просто необходимо узнать, как зовут спасенную мной девушку, — настаивал мужчина.
Я собиралась еще немного повредничать, но дело подпортила секретарша Крутцова. Она появилась в дверях кафе, увидела меня и на ходу принялась извиняться:
— Татьяна, простите, я жутко опоздала. Переговоры затянулись, телефон был отключен. Простите еще раз, я правда никак не могла вырваться раньше.
— Ничего страшного, по мне, так вы пришли в самый подходящий момент, не так ли, Татьяна? — торжествующе глядя на меня, произнес Сергей. — Ну, не буду вам мешать. До встречи, Татьяна.
Довольный собой, Сергей удалился. Его место заняла Юлия Денисова. Она никак не могла отдышаться, видно, действительно спешила. Я не торопясь допивала кофе.
— Вы, наверно, без обеда остались? Сходите, выберите себе что-нибудь пожевать. Время у вас есть? — поинтересовалась я.
— О да, Анатолий Викторович отпустил меня без ограничения во времени. Насколько я понимаю, речь пойдет о пропавших драгоценностях?
— Вы уже в курсе? — удивилась я. — Анатолий Викторович просветил?
— Конечно, я же его секретарша! Должна быть в курсе всех дел. — Ответ прозвучал бравурно.
Я сделала вид, что считаю это естественным, сама же вспомнила предсказание магических костей. «В чем же страдает твоя нравственность, хотелось бы мне знать?» — мысленно задала я себе вопрос. Юлия вернулась с подносом, на котором красовался вегетарианский салат и стакан сока. По-моему, ананасового. Дамочка следит за весом? Вполне возможно. Сейчас все молодые женщины помешаны на избавлении от лишних килограмов.
— Если вы не против, можем начать прямо сейчас.
— Напротив, сегодняшний день я намерена посвятить исключительно вашей персоне, — сообщила я, пристально наблюдая за реакцией секретарши.
— Вот как? А разве… Но Анатолий Викторович сказал… Я думала… — растерянно забормотала Юлия. — Впрочем, не важно. Я готова быть в вашем распоряжении столько, сколько понадобится.
— Так что там сказал Анатолий Викторович? — прищурившись, спросила я.
— Пустяки. Не обращайте внимания. Задавайте свои вопросы, я постараюсь ответить на них максимально подробно, — отмахнулась Юлия.
— Ну, если вы действительно считаете, что словам Анатолия Викторовича не стоит придавать значения, то начнем, пожалуй.
От моей трактовки своего высказывания Юлия поморщилась, но посчитала за благо не провоцировать новую волну интереса к словам шефа.
— Расскажите мне про аварию, — попросила я.
— Про аварию? — удивилась Юлия. — Вы хотите поговорить со мной об аварии? Не о драгоценностях?
— Юленька, вы же позволите мне так вас называть? — спросила я и, не дожидаясь согласия, продолжила: — Так вот, Юленька, мы обязательно поговорим с вами и о драгоценностях, и об их пропаже, но позже. Сейчас меня интересуют подробности аварии, в которой пострадал Анатолий Викторович. Это понятно?
Юлия кивнула.
— Очень хорошо. Тогда, пожалуйста, попытайтесь сосредоточиться и не задавать лишних вопросов. Договорились? И прошу вас, начните уже рассказывать про эту злополучную аварию!
— Я не совсем понимаю, что вы хотите услышать, — тихо, почти шепотом, произнесла Юлия.
Моя отповедь нагнала на нее страху. Вот и хорошо. Испуганные секретарши — народ покладистый.
— Давайте начнем повествование с утра того дня, когда произошла авария, — более мягким тоном предложила я. — В котором часу Анатолий Викторович пришел на работу?
Этот вопрос, на мой взгляд, совершенно безобидный, вогнал секретаршу в ступор. Глядя в сторону, она зачастила:
— Анатолий Викторович приходит всегда в разное время. У него нет четкого графика. Ненормированный рабочий день, и все такое. Он может с утра и к подрядчикам нагрянуть, и по банковским делам отлучиться, и в надзорные организации уехать.
— Понятно, — перебила я. — А конкретно в тот день в котором часу пришел ваш шеф?
— Я точно не помню, может, в девять или чуть раньше.
— Или чуть позже, — съязвила я. — Юленька, напрягите память, этот день ведь был особенный, я права?
Юлия посмотрела на меня испуганно, а потом вспылила:
— Да не помню я, понимаете, не помню! Что в этом особенного? Я работаю в фирме уже два года, не могу же я помнить каждый из дней? И что такого сверхважного в том, во сколько шеф пришел на работу?!