Она ушла, не попрощавшись
Шрифт:
— Простите, а тетка Глаша — это кто? — вступила я в разговор.
— Санитарка наша. Сорок лет в больнице работает. Она таких, как ваш Анисимов, видела-перевидела. Не хуже врачей диагнозы ставит. Редко ошибается. А вот в случае с Анисимовым ошиблась. Сама потом призналась, ошибка, мол, вышла. Видно чего-то он в этой жизни еще сделать не успел, раз смерть-то его отпустила. Важное что-то. А вы как думаете?
— Не знаю, может, и права ваша тетка Глаша, — задумчиво ответила я.
А сама почему-то про Элеонору подумала.
— А сейчас ваш Анисимов быстро на поправку идет. Даже не верится, что всего несколько дней назад он и на человека похож не был. Сплошное месиво. А уродов этих поймали. Нам парень сказал, который его к нам привез. Как вы думаете, посадят их?
— Непременно посадят, — пообещала я. — Там свидетелей было — на сто уголовных дел хватит.
— Свидетели что! — протянула медсестра. — Их запугать можно. Я в новостях читала. И судей подкупить. Если отморозки эти из крутых окажутся, то запросто откупятся. Так-то.
Убеждать медсестру в обратном я не стала. Решила поберечь красноречие до лучших времен. К тому же мы уже дошли до сестринской. Медсестра снабдила меня халатом и проводила до палаты, в которой лежал Леха. Мне не хотелось, чтобы она заходила в палату вместе со мной. Ведь тогда бы сразу выяснилось, что никакой я Лехе не друг и находиться здесь права не имею. Ласково удержав медсестру за руку, я попросила:
— Позвольте, дальше я сама. Сами понимаете, наедине оно как-то роднее, — я состроила многозначительную гримасу.
Медсестра поняла мой намек так, как я и рассчитывала. Мило улыбнувшись, она сказала:
— Милуйтесь на здоровье, что я, не понимаю, что ли? Дело-то молодое.
Она собралась уходить. Я удержала ее за руку.
— Спасибо вам за заботу. Не подумайте ничего плохого, просто хочется отблагодарить доброго человека.
Я вложила ей в руку пятьсот рублей. Она начала отнекиваться, но я настойчиво сжала ее кулак.
— Не отказывайтесь, не нужно. За Лешей присмотрите тут, хорошо?
— Ну, хорошо, будем считать, что вы меня в сиделки наняли, — предложила медсестра. — Это не возбраняется.
— В сиделки я хотела тетку Глашу позвать, — призналась я. — Как вы думаете, согласится она?
— Конечно, согласится. Она и так вашего Лешу на особый контроль взяла. Не каждый день ей ошибаться случается. Вы, как с больным побудете, меня найдите. А я вас к тетке Глаше отведу.
Оставив меня у двери палаты, она ушла. Я дождалась, пока она скроется из виду, и приоткрыла дверь. Леха лежал с закрытыми глазами. Губы его беззвучно шевелились. Проскользнув в образовавшуюся щель, я плотно закрыла дверь. Услышав посторонние звуки, Леха открыл глаза.
— Здравствуйте, Алексей, — поздоровалась я.
Мужчина слегка кивнул и посмотрел на меня вопросительно.
— Вы меня не знаете, — ответила я на его взгляд. —
Почему-то я решила играть с ним в открытую. Интуиция подсказывала мне, что так будет и правильнее, и быстрее.
— Вы говорить можете? — спросила я.
— Могу, — ответил Леха слегка хриплым голосом. — Только не понимаю, что может быть нужно от меня частному детективу. Вы насчет драки?
— Только косвенно. Главная причина не в ней.
Я замолчала, собираясь с мыслями. Вид у Лехи был действительно ужасный. Он был в бинтах с ног до головы. А те части тела, что не были обмотаны бинтами, краснели, синели, желтели синяками и ссадинами. Зрелище не для слабонервных! Как сказать ему про кражу в доме сестры? Кто знает, какова будет реакция?
— Тогда в чем? — прервал молчание Леха.
— Даже не знаю, стоит ли говорить, — призналась я. — Наверно, я зря к вам пришла. Вам сейчас покой нужен.
— Что-то с Людой? — заволновался Леха, — Что с ней? Она жива? Здорова? Ну же, говорите, не тяните!
Я не знала, как поступить. Сказать правду по поводу моего визита или в очередной раз соврать? А Леха нетерпеливо продолжил:
— Да не смотрите вы на эти бинты! Ничего со мной не случится. Говорите как есть, я умирать не собираюсь. Не для того меня врачи спасали, чтобы я сейчас дуба дал.
— С сестрой вашей все в порядке, — начала я. — Она не больна, не при смерти. И у мужа со здоровьем стабильно. Дело не в этом. Вы только не волнуйтесь, я пришла к вам скорее для того, чтобы убедиться в своей правоте. Мне это важно, понимаете?
— Я не смогу ничего понять, если вы мне не скажете, в чем, собственно, дело? — резонно заметил Леха.
— Недавно вы были у сестры, так? — начала я. — И знаете, что муж ее попал в аварию. Но это не все. В это же самое время из дома вашей сестры пропали драгоценности. Она собиралась отвезти их в банк, для сохранности. Но не успела. Проблемы со здоровьем мужа помешали ей это сделать. Так вот, я приехала убедиться, что вы непричастны к исчезновению Элеонориных украшений.
Сказав это, я замолчала. Леха смотрел на меня, не отводя взгляда. Долго смотрел. Потом спросил:
— Люда считает, что это сделал я?
— Скажем так: она не исключает такой возможности, — уклонилась я от прямого ответа.
— А вам, значит, достаточно моего слова, чтобы поверить, что я ее украшений не брал? — задал новый вопрос Леха.
— И это тоже не совсем верно, — призналась я. — До того как встретиться с вами, я кое-что проверила, кое с кем встретилась. В общем, навела справки. И пришла к определенному выводу. Теперь очередь за вами. Что скажете?
— А что тут скажешь? Если Людмилино добро пропало в тот день, когда я был у нее, она вправе думать, что это сделал я. Ваше дело искать. Найдете — забирайте. Ну а не найдете, ваши трудности.