Она ушла, не попрощавшись
Шрифт:
— Чего вы так нервничаете? — удивилась я. — Ну хорошо, не помните, и ладно. А во сколько пришли вы, помните?
— Это да. В тот день я задержалась. Но Анатолий Викторович в курсе. Он сам мне разрешил. Я хотела забежать на почту. По личным делам. Отпросилась я заранее. В офис пришла что-то около половины десятого.
— Отлично, память начинает восстанавливаться, — пошутила я. — Анатолий Викторович был уже на месте?
— Нет, он подъехал чуть позже, — автоматически ответила Юлия.
— Вот и на первый вопрос ответ нашелся, — удовлетворенно произнесла я. — Что было дальше?
— У Анатолия Викторовича
— Он предупредил вас, что поедете не на служебной машине?
— В этом не было необходимости. И так понятно. Раз водителя не вызвал, значит, едет на своей.
— Что было дальше? Как произошла авария?
— Понимаете, это нелепая случайность. Мы и отъехать-то всего на пару сотен метров успели. Там поворот на главную. Анатолий Викторович выруливал, расстояние не рассчитал, и машина въехала в ограждение. Скорость была маленькая, машина почти не пострадала. А вот Анатолий Викторович ударился головой о лобовое стекло. Рассек бровь, висок. Еще руку ушиб, и грудь сильно в руль вдавило. Он сознание потерял. А я напугалась. Из раны на виске крови много натекло. Все лицо залило. Ну, я стала в «Скорую» звонить. Пока они приехали, Анатолий Викторович уже в сознание пришел. Говорил, что с ним все в порядке. Даже от госпитализации хотел отказаться. Но врачи настояли. Сказали, что потеря сознания — симптом серьезный. Могут быть непредсказуемые последствия. Он поупирался немного, а потом согласился. В больницу его на «Скорой» повезли. Я с ними напросилась.
— Сами вы, выходит, не пострадали? — перебила я.
— Несколько ушибов, ссадина на локте. Да, еще колено расшибла, кожу рассекла, — сказав это, Юлия осеклась, хотела что-то добавить, уже и рот открыла, да передумала.
Меня это заинтересовало.
— Сильно рассекли? Интересно, обо что вы могли колено-то поранить? Вы на переднем сиденье сидели?
Пришлось Юлии снова объяснять. И делала она это как-то осторожно, будто боясь сболтнуть лишнего.
— У Анатолия Викторовича в автомобиле бардачок сломан. Отремонтировать все руки не доходят. Видимо от удара он открылся. А я коленом на самый угол и налетела. Да там всего лишь царапина, правда! — словно оправдываясь, закончила она.
— Когда вы решили сообщить об аварии близким? — задала я следующий вопрос.
— В больнице. Врачи Анатолия Викторовича осмотрели, сказали, сотрясения мозга нет, но нужен покой. Тогда я и решила жене его позвонить. До этого думала, что Анатолий Викторович сам это сделает. А ему снотворное вкололи.
— Как отреагировала жена?
— Я с ней не разговаривала, — быстро, слишком быстро ответила Юлия. — Понимаете, я тоже себя не очень хорошо чувствовала. Переволновалась, наверно. Никак не могла найти в контактах номер телефона жены Анатолия Викторовича. Пришлось звонить на стационарный. Трубку взяла Леночка, домработница их. Я ей
— А почему не дождались, пока Элеонора трубку возьмет?
— Говорю же, чувствовала себя неважно. А тут меня еще врач позвал, о состоянии Анатолия Викторовича поговорить. Я извинилась и к врачу пошла.
— После этого Элеонора звонила вам несколько раз, почему вы не ответили? — задала я провокационный вопрос.
— У меня телефон на беззвучке стоял, — без запинки, будто репетировала заранее, ответила Юлия. — Я в палате у Анатолия Викторовича сидела. Отключила, чтобы его не беспокоить. А потом, когда пропущенные звонки увидела, Элеонора уже сама приехала. Необходимость перезванивать отпала.
— Ну хорошо, оставим пока аварию. Расскажите, что за срочность была с тем документом, за которым вы персонально к шефу домой ездили? — попросила я.
— Списком потенциальных подрядчиков? Анатолий Викторович хотел еще раз его изучить, раз уж образовался вынужденный простой в работе.
— Каким способом он передал свою просьбу? Вы заезжали к нему в больницу?
— Нет, что вы! Возле Анатолия Викторовича жена дежурила. Мне там было делать нечего. Да и в офисе работы много. Он позвонил мне, попросил заехать домой, забрать список и привезти ему, чтобы мы могли его проработать.
— Мы? Вы помогали ему изучать список потенциальных подрядчиков? — не сдержала я своего удивления. — Это такое сложное дело? Или Анатолий Викторович советуется с вами, с кем из подрядчиков заключать договора, а кого отсеять?
Юлия смутилась, но ответила твердо:
— Просто Анатолий Викторович привык, что я всегда под рукой. Ему так комфортнее работать, — и вдруг ее прорвало: — Вы не понимаете! Анатолий Викторович такой человек! Он просто не терпит бездеятельности. Ему постоянно нужно быть занятым. А в больнице он чувствовал себя потерянным, как бы выпавшим из обоймы! Вся эта суета вокруг него, процедуры, вопросы о самочувствии. Он просто сходил от этого с ума.
— Я все понимаю, Юленька, не волнуйтесь так, — успокаивающе произнесла я. — Так что там насчет списка? Вы нашли его?
Пару секунд Юлия смотрела на меня невидящим взглядом, потом очнулась от своих мыслей и сказала:
— Список? Да, конечно, нашла. Оттуда сразу поехала к Анатолию Викторовичу. Драгоценностей не видела. И не брала, если вас это интересует.
— Приехав к Анатолию Викторовичу, вы отпустили Элеонору домой? — игнорируя заявление Юлии, спросила я.
— Анатолий Викторович отпустил. Вернее, настоял. Сказал, что будет занят часа три, не меньше. Просил не беспокоиться и отдыхать. Элеонора уехала.
— Сколько времени вы пробыли у постели больного?
— До тех пор, пока не вернулась его жена, — ответила Юлия.
— И во сколько же она вернулась?
— В семнадцать сорок восемь.
— Интересно, почему вы запомнили точное время? — полюбопытствовала я.
— Просто посмотрела на часы в тот момент, когда Элеонора вошла в палату, вот и все.
— А почему вы пробыли так долго? Список подрядчиков был слишком длинным? — поддела я Юлию.
— Нет. Со списком мы закончили ровно в два, — без тени улыбки ответила секретарша. — Это Анатолий Викторович просил меня остаться. Видно, не особо рассчитывал на скорое возвращение жены.