Она всегда с тобой
Шрифт:
– Так он обидится, если буду перебивать, – предупредила Майя.
– Ты у нас женщина привлекательная, обаятельная, модная… Да он глазки тебе будет строить. Короче, подготовься к этой мутотени со всей ответственностью, чтоб живенько, бодренько, как ты умеешь, – это пожелание шефа, а то наша программа «Вопрос-ответ» далека от совершенства.
Данную передачу ведет, кстати, Снежана, а Майя в основном на подхвате, у нее ведь своих забот полно, тем не менее именно ей поручают беседы с высокопоставленными особами. Вероятно, Снежана заранее узнала, что высокочтимый чиновник не ее добыча, потому и вела себя вызывающе нагло, так сказать, мстила хотя бы таким образом. Мелковато. Главное,
К эфиру она изучила список «трудностей», составила вопросы, а через час встретилась в студии не только с замом, но и с его помощником. Пятьдесят минут болтовни о хозяйственной деятельности в масштабах города… это с ума можно сойти. Майя то и дело ловила себя на мысли: неужели кто-то слушает эту тоску зеленую из цифр и сроков? Вдруг звонок! Пенсионер требовал отчета… Майя думала, что уснет летаргическим сном с открытыми глазами, еле до конца дотянула и помчалась в туалет умыться, чтобы в себя прийти. Там же она включила смартфон (на время передач телефоны отключаются) и положила на столик, сразу раздались сигналы эсэмэс – один за другим, один за другим…
Вытирая лицо салфеткой, Майя открыла одно сообщение… и покачнулась. В глазах потемнело, пробил холодный пот, а весь мир сузился до смартфона в ее руке. В поисках опоры Майя двинула по туалетной комнате, даже не глядя, куда идет, уперлась в стену, развернулась и облокотилась о стену спиной, чувствуя холодок от кафельной плитки, облокотилась, чтобы окончательно не упасть. Ноги действительно подкашивались.
А эсэмэски приходили с надписью «Доказательства»…
В этот момент, когда соображаешь плохо, когда не хватает воздуха, чтобы дышать, а значит, жить, да и сама жизнь, казалась, ускользающей, вывел Майю из шока звонок мужа. Не без труда она подняла трубку к уху и выговорила:
– Я слушаю, Стас…
– Что у тебя с голосом? Заболела?
У него полный порядок, он бодр и весел, тогда как Майя чувствовала, что умирает, она плохо справлялась с собой, но все-таки справлялась:
– Нет… Был трудный эфир… прямой… я устала… и… голова болит…
– Ничего, отдохнешь. Я должен уехать на два-три дня в Питер, это срочно, так что когда придешь домой, не застанешь меня. Видишь, я предупреждаю тебя, что буду долго отсутствовать.
– Но… – растерялась и одновременно обрадовалась Майя. – Тебя нужно собрать… вещи… и все такое…
– Не волнуйся, я уже собрался. Думал, не успею сообщить, что уезжаю, твоя передача слишком долго шла и так нудно…
– Ты слушал?..
– Ну! И собирался. Ты, как всегда, на высоте, молодец, хотя тема не твоя. Все, сейчас придет машина… уже пришла, вижу в окно. Не скучай, пока.
– Пока…
Это хорошо, что он уезжает, очень хорошо. У Майи есть время…
6
Домик с мансардой достался Михаилу от дедушки с бабушкой, а сами они переехали к родителям, старые уже, им нужна помощь. Подарку он радовался с детской непосредственностью, и было чему. Во-первых, потолки в доме высокие, во-вторых, гараж есть, в-третьих, свобода полнейшая. А родители мечтали, что, когда сынок будет жить один, быстрее женится, ведь он привык к уходу и заботе. Но сынок быстро научился гладить рубашки и готовить себе нехитрую еду, наслаждался одиночеством и не торопился приобрести жену даже на правах сожительницы. Михаил, конечно, не предел мечтаний, однако для женщин, которых в стране большинство, он цель, потому что одинокий мужик – потенциальный муж, стоит только приручить парня. Но перед глазами Михаила промчался
Теперь за ворота Михаил выходил с опаской – не хотелось снова напороться на Ляльку, которая, как атомный заряд, способна разрушить все на своем пути. А чутье подсказывало: она не успокоилась, будет доставать его, не гнушаясь средствами. Поэтому, прежде чем выйти на улицу, Михаил изучал обстановку в щель забора, но, черт возьми, вся улица засажена кустами, деревцами, цветами – везде можно спрятаться, даже под носом. Он открыл одну часть ворот и едва не вздрогнул – Лялька стояла перед гаражом, запахнув легкий синий тренч и скрестив на груди руки. Как чувствовал! Судя по тому, как она наклонила голову и смотрела исподлобья на него, Михаил понял, что легко от нее не отделается.
– Ну, ладно, – сказал он без приветствия, – заходи.
Ляля вошла в гараж, а из него дверь ведет в небольшой дворик с каменной дорожкой и узкими цветниками по бокам, за которыми росли плодовые деревья. Идя к дому, незваная и нежеланная гостья заметила:
– Ты вроде не рад мне.
– Как ты догадалась?
Если не знать Михаила, можно подумать, он съехидничал, а ничего подобного. Он человек искренний, говорит, что думает, обижаться на него глупо, Ляля и не обиделась, у нее сейчас другие задачи.
Пришли на открытую террасу, в дом ее приглашать – много чести, иначе застрянет надолго. Ничего, что сегодня прохладно и пасмурно, зато воздух свежий, главное – большой навес от дождя, так что непогода не страшна. Ляля села на стул у стола, за которым летом обедали и ужинали, Михаил остался стоять, опершись плечом об угол стены, тем самым дополнительно давая понять бывшей жене друга, что не намерен долго изображать гостеприимство.
– Что, и чаю не нальешь? – подняла брови Ляля.
– Не налью. Нет чая, я собрался по делам, заодно по магазинам проехаться, а тут ты… Давай, говори, зачем приехала в такую даль?
– Борька живет у тебя?
– Жил. Вчера ночевал в другом месте.
– Он купил квартиру.
Огорошила. Не вопрос задала, нет, а утверждала! Вот откуда Лялька могла узнать, что Боря купил квартиру? Следопыт, а не Ляля! Михаил молчал, чтобы не ляпнуть лишнего, а то эта выдра поймает его на слове и выведает подробности, она умеет. Михаил не идиот, которого легко провести, просто в современном мире качества, которые во все века считались достоинствами, получили статус недостатков. Он патологически не может врать – легко жить такому человеку? Ко всему прочему предпочитает в глаза сказать то, что обычно говорят за спиной; юлить, изворачиваться – не его приемы. А в результате умницы типа Ляльки считают его дурачком блаженным и безвольным лохом. Наверное, не без оснований, потому что нельзя позволять брать верх людям без моральных ограничений, нужно их ставить на место хотя бы изредка.
– Где он теперь живет, ты, конечно, не скажешь, – не спускала с него рыбьих глаз она. По ней никогда не определишь, что она задумала, но по рыбьим глазам понимаешь: надо быть начеку. – Ладно, не говори, я сама выясню. Мишка, скажи… Боря едет работать в Германию, это правда?
У Михаила челюсть отвисла – про Германию как она узнала? От кого?! Бедный, бедный Бориска… ему грозит рейдерский захват. Надо было видеть, сколько в бледно-голубых глазах жены друга светилось провокационного торжества, даже Михаила задел этот алчный блеск.