Они не люди. Книга вторая
Шрифт:
Человек или див? Аверин затруднялся сказать. Доступ обычным дивам к высочайшей персоне был категорически запрещен, а личность и внешность Императорского дива являлась едва ли не главной государственной тайной.
— За ваши подвиги, — император поднял стопку, и Аверин повторил его жест. Что же. Ему оказана высокая честь.
Аверин попробовал наливку, вкус был превосходным. Надо будет купить и привезти Виктору бутылку в качестве сувенира. Император тоже поднес свою стопку к губам.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он и добавил: — Прошу, не стесняйтесь,
— Благодарю. Мне уже намного лучше, хотя нога еще побаливает и с правой рукой совсем беда, — он вытянул руку вперед и попытался выпрямить. Пальцы задрожали.
— О… это печально. Я распоряжусь, чтобы вас осмотрел мой хирург.
— Не стоит беспокоиться, ваше величество. У меня очень хорошие врачи. На самом деле, это уже большой прогресс, нужно просто тренировать, и скоро всё восстановится. Мне нельзя оставаться калекой, — Аверин улыбнулся, — непорядок, когда боевой колдун даже ботинки завязать не может без помощи своего дива.
— Да, ваш див. Наслышан-наслышан. Вы с ним приехали?
— Да, с ним. Рад бы вам его представить, но увы, — Аверин развел руками и, подумав немного над уместностью, всё же решился задать вопрос:
— Ваше величество. Не сочтите за грубость, но… я могу у вас узнать, было ли удовлетворено мое прошение о фамильяре?
Улыбка снова появилась на лице императора.
— Конечно. Вам немедленно выдадут бумагу с моей подписью, как только вы выйдете отсюда. Но и я, в свою очередь, хотел бы задать вам вопрос.
— Безусловно, — Аверин так обрадовался, что был готов рассказать что угодно. Надо скорее вручить документ Кузе.
— Скажите честно, зачем вам фамильяр? Насколько я знаю, детей у вас нет. Или… я недостаточно осведомлен?
— Вы правы, нет. Надеюсь, это пока. Но в вопросе с фамильяром для меня важна не забота о своем еще не существующем потомстве.
— Тогда что же? Ваш див для вас настолько ценен? Ведь вы именно его хотите сделать фамильяром, не так ли? Безусловно, мне известно, что некоторые его способности уникальны, но… — он сделал многозначительную паузу и приподнял вопросительно брови.
— Вы правы, ваше величество, — Аверин переплел пальцы на руках. — Возможно, вам это покажется странным, но буду откровенен. Да, способности этого дива уникальны, но дело не только в них. Он дважды спас мне жизнь. И не потому, что к этому его принуждало заклятие или мой приказ. Оба раза он принял собственное решение, причем вопреки инстинктам. Я очень благодарен ему.
— И что же… — император посмотрел с явным интересом. — Вы решили, что хорошей наградой для него будет разрешить вас съесть?
— Хм… Я не совсем это имел в виду.
— О, извините, если моя шутка показалась вам грубой. Просто удержаться было очень трудно, — император так широко улыбнулся, что на его лице появились ямочки.
Аверин тоже ответил улыбкой, показывая, что высочайшую шутку оценил.
— Нет, конечно. Хотя не исключаю, что этот факт его тоже порадует. Но когда-нибудь потом. Див очень привязан ко мне,
— И что же в этом плохого?
— Совершенно ничего. Просто он не хочет менять хозяина. Я чем-то ему нравлюсь. Поэтому я хочу, чтобы он остался со мной.
— Да, ваше желание понятно. А вы сами? Вы тоже сильно к нему привязаны?
Аверин посмотрел на императора долгим взглядом:
— Да. Иначе меня бы не волновали его чувства.
Император замолчал и задумчиво пригубил наливку.
— Знаете, а ведь это очень интересно. Мне доводилось встречать дивов, привязанных к своим хозяевам. Но это были фамильяры. И мне кажется, эта привязанность скорее к роду в целом, чем к отдельным людям. И тем не менее я уверен, что ваш див, несмотря на свою уникальность, — лишь первая ласточка, если так можно выразиться.
— Я не совсем понимаю вашу мысль, — Аверин вежливо наклонил голову.
— Я сейчас поясню. Ваша история во многом заинтересовала меня потому, что мне кажется это результатом идущего сейчас естественного процесса. Понимаете, люди стали добрее друг к другу. А еще они стали добрее к дивам.
— Да, наверное, это так. Знаете, мой див, его зовут Кузя, провел несколько дней в общежитии для дивов в Управлении. И рассказал, как там всё устроено. Меня поразило, что серебряные прутья клеток спрятаны в бетон. Обустроены комнаты совершенно как для людей, разве что меньше. Мой друг рассказывал, что, когда поступил на службу, ему дали почти такую же комнату в общежитии. А госслужащие дивы, кроме того, пользуются определенной свободой и доверием.
Император согласно кивнул:
— Да, я говорю именно об этом. И знаете, что важно? Среди дивов довольно много тех, кто работает не за страх, а за совесть, как говорится. Совершенно искренне радея за благополучие Российской Империи. Много ли вы знаете таких чиновников-людей? — он тихо рассмеялся.
— Да, не могу с этим поспорить, — согласился Аверин, — вы хотите сказать, что меняется отношение людей к дивам и в ответ… дивы тоже меняются?
— Да. Вот вы упомянули имя своего дива — Кузя. А ведь еще не так давно дивам, даже фамильярам, вовсе не давали имен. Называли их «чертями», «чертяками» или «бесовыми отродьями».
— Конечно, мне это известно. Когда Петр Великий устроил всеобщую перепись фамильяров, мой предок записал нашего по-модному, «Анонимусом». Так его и зовут до сих пор.
— Какая прелесть, — обрадовался император, — вот-вот. А сколько сохранилось суеверий? Но вы это должны знать лучше меня. Люди относились к дивам хуже, чем к скоту. О животных хоть как-то заботились. Дивов же предписано было держать «в черном теле». Унижать, почаще бить, чтобы «знали свое место», загружать бессмысленной работой, так как считалось, что иначе они начнут мучить колдуна. Я читал целые трактаты о том, как надобно пытать «бесово отродье», чтобы был послушен и чтил хозяина. И люди пытали со всей ответственностью.