Они не люди. Книга вторая

Фламмер Виктор

— Вот что, — сказал он, — я не против. Но только на одном условии. Никаких больше сказок про племянника. Расскажите своему сыну, что Кузя — див первого класса. А после этого пусть мальчик решает, хочет ли он с ним дружить.

— Да вы смеетесь, Гермес! Конечно, хочет. Все одноклассники помрут от зависти.

Аверин посмотрел на друга долгим взглядом:

— А знаете… мир меняется настолько стремительно, что я за ним не успеваю.

Надо бы поговорить с Виктором про Дивногорского. Но потом, без Кузи.

—

Тут еще есть одно дело, — внезапно вспомнил он. — В гостинице, где я остановился, у горничной пропала дочь. Выехала из Петербурга и не доехала до столицы. Не могли бы вы посмотреть, не было ли аварий или чего-то подобного? Я даже не знаю, садилась ли девушка в поезд. Но она из него не выходила.

— Гермес, — Виктор улыбнулся, — вы опять взялись за дело, которое в лучшем случае не принесет вам ничего, кроме нервотрепки. Сильно сомневаюсь, что горничная вам заплатила.

— Это ерунда, — отмахнулся Аверин, — жаль ее. И потом. Вы же знаете, я не люблю исчезновения. Даже если я верну безутешной матери тело ее дочери, попавшей в ДТП по дороге на вокзал, мне будет легче.

— Конечно, я гляну. У вас есть ее фото?

— Кузя? — спросил Аверин. Тот кивнул.

— Я смотрю, вы отлично работаете вместе, — рассмеялся Виктор и налил еще.

Утром Аверин позвонил в общежитие, где проживала Светлана, и убедился, что девушка сдала ключи на вахту перед своим предполагаемым отъездом. Значит, по всей видимости, она отправилась на вокзал.

— Кузя, сбегай в общежитие. Попытайся взять след, узнать докуда Светлана дошла пешком. Потом дуй на Николаевский вокзал и поищи там. Нам важно знать, села девушка на поезд или нет. Если да — она пропала по дороге. Всё еще есть шанс, что она отстала от поезда на каком-нибудь полустанке.

Но это было крайне маловероятно. На любом полустанке была если не касса, то будка обходчика, а значит, имелся телефон. Разве что дело произошло ночью, и девушка замерзла, не дождавшись помощи.

Кузя остался стоять, переминаясь с ноги на ногу.

— Что такое?

— Там холодно, Гермес Аркадьевич. А мне котом бегать.

— И?

— Ну, у меня есть костюм… теплый.

Аверин нахмурился сначала, а потом рассмеялся:

— Ты что же, хочешь надеть костюм и бегать в таком виде по вокзалу?

— Ага. И не пнет никто. Сразу видно, что домашний.

— Ну… хорошо. Неси сюда свой костюм.

Кузя направился к себе, а Аверин подошел к телефону. Набрал номер городской судебно-медицинской экспертизы и попросил к аппарату Каминского.

— Да-да, я вас слушаю, — раздалось меньше чем через минуту. В голосе медэксперта прозвучали странные нотки, но Аверин не обратил на них внимания.

— Доброе утро, Альберт Семенович, у меня к вам один важный вопрос.

— Та-а-ак… — протянул медэксперт, — задавайте.

— К вам, случайно, не привозили на днях неопознанных женских

тел? Молодой девушки, на вид лет восемнадцати.

— Та-а-а-ак, — повторил Альберт Семенович, — я знал. Вот вообще не сомневался. Как вы узнали? Минут десять назад привезли, я даже осмотреть толком не успел. Но то, что увидел, меня дара речи лишило. Тогда ничего не трогаю, жду вас.

— Выезжаю.

Аверин пошел переодеваться. А когда вернулся в гостиную, на стуле уже лежал кошачий костюм и вокруг нарезал круги Кузя.

— Маргарита, одень кота, пожалуйста, я хочу взять его с собой.

— Сейчас, — Маргарита вышла, взяла Кузю под передние лапы и совершенно бесцеремонно запихнула в комбинезон. Потом подошла к зеркалу, достала из ящика ручку, вырвала из адресника листок бумаги и, написав что-то, сунула в карман кошачьей «курточки». Аверин пристегнул поводок.

— Отвезу тебя на вокзал, — сказал он уже в машине.

— Мя-я-я! — ответил Кузя.

В отделении судебно-медицинской экспертизы Аверин надел халат и сразу же направился в прозекторскую. Альберт Семенович встречал его на пороге.

— О, отлично хромаете, — поприветствовал его эксперт, — портняжную мышцу вам вспороли, не иначе?

— Вот уж не знаю, не спрашивал.

— Ничего, — Альберт Семенович хитро подмигнул: — Когда-нибудь я всё про вас узнаю, — он погрозил пальцем.

— Увы, вынужден вас разочаровать. Даже если вы меня переживете, всё равно вам ничего не достанется: на днях мне выдали разрешение на создания фамильяра.

— О… а я-то думал, что меня сегодня уже ничем не удивить. Не боитесь?

Аверин усмехнулся:

— Не особо. Ладно, показывайте тело. Мне весьма интересно, что вас могло так впечатлить.

Они зашли внутрь. На столе лежало тело молодой женщины без головы. Аверин обошел его и остановился, потирая подбородок.

— Да-а-а… — наконец изрек он, — ну и ну.

Срез на шее был очень ровным, но не это так удивило опытного судмедэксперта. А то, что он был полностью зажившим. Новая кожа закрывала место среза, слегка проминаясь в том месте, где должна была находиться гортань.

— И что это, по-вашему, — осведомился Альберт Семенович.

— Див, — сказал Аверин и достал часы. Нажал кнопку, подождал результата и добавил: — Первого класса, первого уровня.

…Совсем недавно таким был Кузя…

— Бедняга… вы ее искали? Скажите мне лучше, она жива? Или что это значит? Ни малейших следов разложения я не заметил.

— Их и не будет, по крайней мере таких, какие вы привыкли видеть. Она не жива. Но и полностью мертвой я бы ее не назвал. Телом дива, как и нашим, управляет мозг. Головы она лишилась. Поэтому сейчас ее тело просто медленно переваривает само себя, расходуя энергию на поддержание оболочки. Как только энергия полностью закончится — тело просто исчезнет.