Они приходят осенью
Шрифт:
Марина рассудила, что в ближайшее время скучно уж точно не будет. Ну и отлично. Чего ей сейчас точно не хотелось, так это бездействовать.
Глава седьмая
Семён ездил к хозяйке раз в неделю, чтобы отвезти «коровок для дойки», как называл это Мамонт, но сегодня впервые ему казалось, что он направляется прямиком в пасть льва. Вчера как-то храбрился, а сейчас совсем стало не по себе. Простит ли Варвара за его косяк? Вряд ли. Накажет. Вопрос лишь в том, какое это будет наказание. Всё зависит от её настроения, а оно у хозяйки переменчиво, радость мгновенно может смениться лютой злобой из-за какого-нибудь пустяка,
Рядом на пассажирском сиденье скукожился Мамонт. Хреново ему после вчерашнего, рожа красная, глаза мутные. Антон с ним за утро перекинулся всего парой слов, не хотелось общаться с этим воняющим перегаром утырком. Впереди, перед Джипом, ехало два автобуса полных сборщиков, водители были людьми Варвары и, разумеется, знали, кого именно везут. На самом деле ехали на «дойку», а официально — в оздоровительный центр.
— Паршиво что-то, — пожаловался Мамонт. Вот уже целый час жаловался, будто желая дождаться от Семёна слова сочувствия. — Не надо было мне вчера нажираться.
Как же Семёну хотелось зарядить ему локтем по роже — наотмашь, не отрывая взгляда от дороги, так, чтобы челюсть хрустнула. Это, пожалуй, слегка подняло бы настроение ненадолго. Но нет, такой способ психотерапии сейчас был неприемлем.
Автобусы, а следом и Джип свернули с извилистого шоссе на ровную как линейка дорогу, ведущую в экопосёлкок «Флора». Мамонт принялся обкусывать заусенец на большом пальце. Нервничал. Проехали яркий билборд с призывом беречь природу. Ещё один. Показался пропускной пункт, возле которого возвышался очередной билборд с надписью «Флора — территория чистоты». Семён притормозил, шлагбаум, дёрнувшись, поднялся и внедорожник въехал на территорию посёлка.
Застроенных участков здесь было всего двадцать. Одноэтажные коттеджи с застеклёнными фасадами отличались друг от друга цветом, который вальировался от светло зелёного, до ярко синего. На крышах глянцево блестели солнечные батареи, тут и там располагались аккуратные теплицы.
Семён проехал через центральную аллею, засаженную пока низкорослыми елями и соснами. Он взглянул на здание оздоровительного комплекса и поёжился. Вроде бы нормальное здание, светлое, современное, но по сути оно было точно капкан, в который попалось уже множество жертв. Под предлогом бесплатных оздоровительных процедур они с Мамонтом туда доставили сотни стариков. И теперь эти старики годны лишь для одного — собирать жизненную силу для хозяйки.
Автобусы поехали к комплексу, а Джип свернул к участку, где возвышался трёхэтажный дом Варвары. Его стены были выкрашены в сложный серебристый цвет, меняющийся при разном освещении. За домом, возле шикарной оранжереи, бесшумно крутились два небольших белоснежных ветряка, у которых была больше декоративная функция, чем практичная.
— Что-то мне хреново, — в очередной раз пожаловался Мамонт.
— Да заткнись ты! — не выдержал Антон.
Он припарковал машину на бетонной площадке. Вышли. На веранде дома показалась хозяйка и Антон ощутил нехороший холодок в груди, по спине пробежали мурашки. Хотя с чего бы? Варвара была красивой, будто царевна из детских сказок. Причём, русских народных. Для этого у неё были все данные — длинная русая коса, румяные щёчки, стройная фигурка, изящные брови и пухлые губки, уголки которых сейчас были чуть приподняты, обозначая очаровательную с долей скромности улыбку. Не дать не взять — добрая хозяйка вышла встретить дорогих гостей. Каравая и хлеба соли только не хватало.
— Что-то мне… — опять было заканючил Мамонт, но решил не продолжать.
— Прошу, заходите, — радушно пригласила Варвара, когда они поднялись на веранду.
Антон отлично знал, что вне дома она всегда вела себя, можно сказать, образцово показательно, будто подозревала, что за ней постоянно следят ушлые папарацци, которые только и ждут, когда она выставит себя в неприглядном свете. Перестраховывалась.
Когда зашли в дом, улыбка мигом покинула лицо Варвары, впрочем, как и румянец. Злоба мелькнула в глазах. Она больше не была похожа на красавицу с лубочных открыток, даже походка её изменилась, стала какой-то дёрганной. Проследовали в гостиную. Антон никогда не понимал, почему в этом доме всегда так холодно. Мало того, что отопление не работало, так ещё и кондиционеры, похоже, были включены на полную мощность. А Варвара явно чувствовала себя в таком климате комфортно, учитывая, что расхаживала она босиком, в лёгком сарафане, открывавшим изящные руки и плечи.
Небрежным жестом Варвара пригласила посетителей расположиться на графитового цвета диване. Сама же принялась не спеша мерить шагами комнату. Семён чувствовал себя в этой гостиной более чем неуютно. Дизайнерская люстра с кристаллами заполняла холодным светом пространство. На стенах висели бледные акварели современных европейских художников, на тумбах стояли сверкающие хромом абстрактные скульптуры. Всё, по мнению Семёна, было каким-то безжизненным, будто застывшим во времени. Он не представлял, как вообще здесь можно жить, у него самого в таком доме уже через неделю развилась бы какая-нибудь психическая болезнь.
— Гадёныши, — голос Варвары тоже изменился, стал шипящим, злым. — Вы, ребятки, те ещё гадёныши, — она указала на них пальцем, будто уточняя, кто именно здесь гадёныши. — Расстроили вы меня очень. Может объясните мне, что за дерьмо творится в вашем секторе города?
— Мы… мы… — замямлил Мамонт.
— Заткнись, у тебя изо рта воняет, я даже отсюда чую, — Варвара поморщилась. — И вообще, это был риторический вопрос, потому что, гадёныши, я и так всё знаю. И что же это у нас получается, я плачу вам хорошие деньги, а вы выполняете свои обязанности спустя рукава? Как так вышло, что на вашей территории какие-то мудаки в масках калечат моих сборщиков? Второй случай уже!
— Мы с этим разберёмся, — осмелился сказать Семён.
— Ах вы разберётесь. Но сборщики уже покалечены! Вышли из строя минимум на неделю! А кто будет жизненную силу собирать? И кто даст гарантию, что не случатся ещё нападения?
— Я вчера пытался сборщиков защитить! — выпалил Мамонт, предусмотрительно прикрыв рот ладонью. — Но я был один. Семён отказался со мной идти.
Семён с ненавистью покосился на Мамонта. Всё-таки сдал, зараза. Впрочем, Варвара и так, наверняка, уже всё знала. Попытаться как-то оправдаться? Слишком это будет глупо выглядеть. И унизительно.
Варвара, нахмурившись, долго стояла возле скульптуры в виде нагромождения серебристых спиралей, потом дёрнула плечами.
— Грохнуть вас что ли? Обоих.
— А меня-то за что? — жалобно проблеял Мамонт.
— За компанию. И за то, что ты тупой стукач, — она протянула руку и медленно спихнула скульптуру с постамента. Та с грохотом упала на пол и распалась на части, спирали покатились в разные стороны. Варвара задрожала, выпучив глаза, а потом топнула ногой и заорала: — Посмотрите, что вы сделали, гадёныши! Это ваша вина! Я эту херню на аукционе за бешеные деньги купила, а вы её об пол?!