Они принадлежат всем. Для диких животных места нет

Гржимек Бернгард

А сколько прекрасных видов животных уже безвозвратно исчезло с лица Земли! 130 известных видов млекопитающих и птиц уничтожено за последние 400 лет, из них 76 — после Первой мировой войны. Сейчас на очереди следующие 550 видов, которым грозит полное истребление.

He лучше обстоят дела и у растительного мира. Вокруг Берлина исчезло 6 процентов видов растений, росших там еще 100 лет назад, вокруг Франкфурта — 17 процентов. Человек безжалостно изничтожил всю живность вокруг себя; мы, европейцы, не успокоились до тех пор, пока в наших лесах не исчезла вся крупная дичь.

Первым исчез в Европе первобытный бык — тур. Спустя столетия его кости начали извлекать из болот и выставлять в музеях. Эти древние животные достигали высоты более двух метров, и их современник Юлий Цезарь писал, что они были «ростом почти что со слона» (имея

при этом в виду более мелких, североафриканских слонов, которые были уничтожены еще раньше первобытных быков). И если теперь делаются попытки на антинаучной основе из домашнего скота вновь вывести малорослую линию таких животных, то эти недомерки только подчеркивают всю беспомощность человека создать хотя бы бледное подобие того, что он когда-то бездумно уничтожил. А последний настоящий первобытный бык погиб, между прочим, в 1627 году в тогдашней Восточной Пруссии.

Последнего тарпана — дикую лошадь мышиной масти, от которой произошли наши домашние лошади, — застрелили в 1879 году на юге России. От другого вида лошади — обитателя степей — лошади Пржевальского остались считанные особи (чистокровные), которых содержат в специальных зоопарках Восточной Европы.

Подобная же участь постигла зубра — второе по величине дикое животное Европы. В естественных условиях он больше нигде не встречается. Последнего дикого зубра убил в девственном лесу Польши некто Бартмолеус Жпакович, снискавший себе этим печальную известность.

Ничуть не лучше обошлись с североамериканским бизоном — двоюродным братом зубра. Еще немного — и его бы не существовало на Земле. А между прочим, еще в прошлом столетии в прериях Северной Америки обитали необозримые стада диких копытных. Их было тогда вдвое больше, чем людей. Наиболее знаменитым было стадо, растянувшееся на 40 километров в ширину и 80 километров в длину. Новая железная дорога, пересекшая континент от моря до моря, разделила это стадо на северное и южное. Когда эти животные переплывали реку, пароходам и поездам приходилось останавливаться и подолгу пережидать. В одном только 1877 году было убито 100 тысяч бизонов из южного стада, частью ради их шкур, а частью просто так, ради потехи… К 1889 году южное стадо было полностью истреблено. Когда пошли разговоры о том, что нужно охранять бизонов, генерал Шеридан заявил, что следует, напротив, каждому охотнику на бизонов выдать орден с изображением умирающего от голода индейца. Потому что ничем нельзя было лучше бороться с индейцами, как уничтожением их единственного источника пропитания. Так дошло до того, что к 1899 году от миллионных стад бизонов осталась всего тысяча голов в Йеллоустонском парке (в США) и в Канаде. Последний учет, проведенный в 1968 году, показал, что это старательно охраняемое теперь стадо увеличилось до 14 тысяч голов — на 1600 животных больше, чем тридцать лет назад. И это несмотря на то, что в 1940 году под давлением заинтересованных промышленников был ликвидирован национальный парк «Уейнрайт», а обитавшим в нем 6 тысячам бизонов была устроена настоящая бойня.

Большой нелетающий голубь — дронт, обитавший на острове Маврикий и близлежащих островах, был окончательно выбит уже к 1680 году. В середине прошлого столетия исчезла большая (выше человеческого роста) новозеландская бескрылая птица моа.

Стаи североамериканского странствующего голубя, насчитывающие более ста миллионов особей, во время своих перелетов ежегодно буквально затемняли небо на несколько часов. Последнего дикого странствующего голубя убили в 1907 году, а в зоопарке Цинциннати (США) 1 сентября 1914 года умерла Марта — последняя представительница этого когда-то столь многочисленного вида. В 1933 году погиб последний оставшийся в живых восточный подвид американского степного тетерева, несмотря на то что начиная с 1910 года специальное общество прилагало немалые старания, чтобы сохранить жалкие остатки некогда многочисленной популяции этих птиц.

В декабре 1741 года умирающий Витус Беринг в сопровождении немецкого натуралиста и судового врача Георга Стеллера был доставлен на одинокий, затерянный в ледяном море остров. Целую зиму они питались мясом огромных девятиметровых и весящих 70 центнеров морских млекопитающих, названных позже стеллеровыми коровами. Сам Стеллер умер по дороге домой, длившейся целых пять лет. Но его дневник с описанием морской коровы был издан через пять лет после его смерти, в 1751 году. Через

двадцать шесть лет после описания стеллеровой коровы она перестала существовать на Земле, будучи истреблена охотниками на каланов и рыбаками.

Тысячи морских птиц со склеенным мазутом оперением, потерявшим свою водонепроницаемость, ежедневно выбрасывает прибой на побережье Атлантики. Птицы попадают в мазутные шлейфы, которые оставляют за собой суда. Мазутная пленка тянется, почти не прерываясь, от Ньюфаундленда до самого Северного моря.

Обыкновенную селедку скоро можно будет купить в магазине только в качестве редчайшего деликатеса. Уже в пятидесятых годах сельдь исчезла из Ла-Манша. В шестидесятых годах с помощью специальной техники лова удалось значительно повысить ее добычу на всем Северном море. К 1965 году вылов сельди достиг своей кульминационной точки — почти полтора миллиона тонн. Но несмотря на то что была достигнута договоренность между заинтересованными странами — не пользоваться на Северном море мощными рыболовными судами, улов становится все меньше. В 1971 году он составил 5500 тонн. Рыболовецкий флот ФРГ на сегодняшний день вместо ежегодного вылова сельди в 200 тысяч тонн вылавливает лишь 3 тысячи. Теперь настала очередь мощных скоплений сельди в Северной Атлантике, нагуливающихся между Гренландией и Норвегией. Веками они служили основным источником существования многочисленным рыболовецким поселкам норвежского побережья. В 1965 году облов этих косяков дал еще 1,7 миллиона тонн, а уже в 1971 году удалось выловить всего лишь 21 тысячу тонн.

Ведь теперь не только каждый рыболовецкий траулер, но и всякая мелкая рыболовецкая шхуна снабжена эхолотной установкой, с помощью которой можно выявить нахождение рыбьих косяков за многие километры и практически на любой глубине.

В то время как в начале нашего столетия в Швейцарию еще ежегодно прилетало гнездиться 150 пар аистов, сегодня там не встретишь уже ни одной пары. Из существующих на Земле пяти видов носорогов — индийских панцирных — осталось 680 экземпляров (сохранившихся в шести заповедниках Индии); яванских носорогов осталось не более 30–40, а самых маленьких, суматранских (с острова Суматра), — ровно 100. В Натале (Южная Африка) путем строжайшей охраны удалось увеличить численность огромных белых носорогов с 24 до 1 тысячи голов и более. Зато северный подвид этих носорогов во время гражданской войны в Конго потерпел крупный урон — примерно десятая часть всей популяции была уничтожена; то же самое постигло и белых носорогов, живущих в Уганде. Сегодня их осталось не более двухсот. Что касается черных носорогов, то их по всей Африке сейчас насчитывается примерно от 10 до 13 тысяч.

Очень жаль, что мало кому известен следующий позорный факт. Ночью 4 июня 1844 года три рыбака отправились с южной оконечности Исландии к острову Элдей. Имена этих людей заслуживают того, чтобы их запомнить: Ислефсон, Кентилсон и Брандсон. Это именно они убили двух последних бескрылых гагарок. Птицы эти напоминали пингвинов, которые теперь встречаются только в южном полушарии, но когда-то они гнездились сотнями тысяч у берегов Северной Европы, Северной Азии и Северной Америки. Они были величавы, любопытны и доверчивы. Радостно бежали они навстречу пристававшим к берегу судам, а их тысячами убивали палками. Таким образом, на побережье Соединенных Штатов они в скором времени были полностью уничтожены. В небольшом числе эти птицы сохранились на исландском острове Гайрфугласкер, и только потому, что подход к острову был крайне затруднен из-за сильного прибоя и не раз стоил жизни не в меру предприимчивым рыбакам. Да еще, может быть, потому, что два соседних монастыря требовали себе три четверти добычи в качестве пошлины. Поэтому-то птицы там и сохранились, пока в 1830 году весь вулканический остров не исчез под водой…

Рыбаки, убившие двух последних, чудом сохранившихся на соседнем островке Элдей бескрылых гагарок, совершили более тяжкое преступление, чем грек Герострат, поджегший, как известно, храм Артемиды в Эфесе только затем, чтобы увековечить свое имя. Но храмы и раньше и позже люди отстраивали вновь (и вновь сжигали!), а вот если погубить последнюю пару животных какого-нибудь вида, не произведшую на свет потомства, то такого животного никакими силами человеку уже не восстановить. И хотя мы умеем строить небоскребы и в состоянии уничтожить атомными бомбами целые континенты, а вот оживить мертвого дождевого червя — этого мы сделать не в силах!