Они среди нас
Шрифт:
— Пройдемте в гостиную.
Неловко топчась, мы гуськом потянулись из комнаты. Последним выходил я, не удержался, остановился и еще раз глубоко втянул носом легкий, щемяще-знакомый запах. Потом повернулся и вышел в коридор, плотно и осторожно прикрыв за собой дверь.
В соседней комнате Берест, усадив мужика на стул напротив окна, сам расхаживал туда-сюда, нещадно дымя трубкой и задавая пока дежурные вопросы, а Ракитин, отослав, видимо, сержанта вниз, к машине, прислонился к косяку и вертел в руках зажигалку, с интересом слушая показания свидетеля.
— Да, я сосед вашего Руденко, живу напротив…
— Когда вы видели погибшего последний раз?
— Вчера утром…
Отвечал этот Голубок по-прежнему коротко и с неохотой, но причины такого поведения я не понимал, остальные, впрочем, тоже.
— Где и при каких обстоятельствах? — продолжал допрос Николай.
— На улице, у подъезда. Я с собакой возвращался, а Вадим… извините, не знаю его отчества, обогнал меня и даже не поздоровался, кивнул только…
— Вам это показалось странным?
— Немного. Вообще-то, Вадим всегда здоровался, а тут…
— И что было дальше?
— Ну, он вошел в подъезд вперед меня, а я — следом. Но вот шагов его на лестнице я уже не услышал. Не реактивный же он?
— Может, бегом взбежал — всего-то второй этаж? — предположил Ракитин, доставая наконец сигарету и прикуривая.
Глядя на него, я тоже вытащил свои любимые «Монте-Карло» с мятой.
— Может, и так, — охотно согласился сосед, слегка оживляясь, — но вот Хильда моя, собака, ведь зарычала на него, когда увидела!
— Ну и что? — непонимающе посмотрел Берест, остановившись перед свидетелем.
— А то! — поднял палец Голубок. — Она же его со щенячьего возраста знает, друзья они закадычные! А собака на друга никогда не рычит!
— И как вы это можете объяснить? — комиссар снова пошел по кругу.
— Не знаю, — пожал плечами сосед. — Но главное-то случилось потом!
— Что именно?
Свидетель немного помялся, покосился на прищурившегося Олега и, решившись, заговорил:
— Вечером выходим мы с Хильдой на площадку, а из квартиры Вадима выходит женщина. Сама, значит, дверь открыла и сама же закрыла! Ключом!
— Наверное, его новая подруга? — подал голос Ракитин, все так же подозрительно щурясь на мужика. — Руденко-то неженатый был!
— Может, и подруга, но Хильда на нее прямо что не бросилась, а уж как давай облаивать!
— Как она выглядела? — спросил комиссар, упреждая вопрос, вертевшийся у меня на языке. — Котов, снимки с собой?.. Покажи-ка господину Голубку.
Я хотел сказать, что это бесполезно, потому что эту «тварь» из присутствующих видел с Вадимом только я, но потом сообразил, к чему клонит Николай, и протянул мужику все пять фантомов. Про себя я при этом пожелал господину Голубку никого не опознать, что, собственно, и произошло. Тот, повертев снимки пару минут и вдоволь налюбовавшись на компьютерных «красоток», с сожалением отдал их мне.
— Нет, та была другая, — он прищелкнул пальцами, вспоминая, — чем-то на азиатку похожая: глаза такие удлиненные, скулы выделяются, волосы очень темные…
— Может, эта? — вдруг шагнул к нему Ракитин, протягивая какое-то фото.
Я заметил, как при этом у Олега закаменело от напряжения лицо, и тут же догадался, кто изображен на снимке! Неужели у Федора получилось?!.. А Берест между тем остановился посреди комнаты и в упор уставился на подчиненного. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, и даже мне было понятно: Ракитин допустил непростительную вольность, не поставив в известность прямое начальство о вновь открывшихся деталях в расследовании такого тяжелого и запутанного дела, как это! Я ждал «грома и молнии», но у Николая хватило такта не начинать разборок в присутствии посторонних.
Юрий Степанович, только взяв снимок в руки, тут же изменился в лице и, с какой-то злостью тряхнув роковой фотографией, сказал:
— Она это! Она, стерва!..
Берест забрал у него снимок, внимательно рассмотрел, посасывая уже погасшую трубку, и мрачно поинтересовался у Ракитина:
— Кто это, выяснили?
— Саликбекова Нурия Рафаиловна, двадцать семь лет, кандидат медицинских наук, маг и целитель, магистр Академии магии и астрологии, сотрудница центра альтернативной медицины «Световид», — Олег выдал справку на одном дыхании, потом виновато добавил: — Николай Матвеевич, я просто не успел вам доложить результаты обработки фотографии…
— Ладно, потом разберемся, — отмахнулся Берест и снова повернулся к Голубку: — Вы уверены, что это та самая женщина, которая выходила вчера вечером из этой квартиры?
— Уверен, господин комиссар! — мужик от возбуждения даже со стула вскочил. — Вы знаете, она мне сразу не понравилась! Больно уж взгляд у нее был нехороший: пронизывающий какой-то, оценивающий…
— Спасибо за помощь, Юрий Степанович, — остановил его излияния Николай, — я вас больше не задерживаю. Если понадобитесь, мы вас вызовем. Всего хорошего!
— Рад был помочь! — бодро отрапортовал тот. — Вы уж поймайте эту суку обязательно! Такого парня угробила!..
Продолжая ворчать и сетовать в адрес преступницы в частности и всей женской половины человечества вообще, свидетель с забавной фамилией Голубок, которая, кстати, никак не вязалась с его грузноватой и кряжистой фигурой, удалился восвояси. Некоторое время в комнате висела тягостная тишина, потом Берест снова принялся набивать трубку табаком, а мы с Ракитиным полезли за сигаретами.
— Напишешь завтра рапорт о своих художествах, — буркнул Николай Олегу, раскуривая трубку. — Значит, все-таки это одна и та же… сволочь?
— Получается так, — откликнулся Ракитин. — Но все равно непонятно, зачем она убила Долгового и Руденко?
— Ну, с Вадимом-то как раз ясно: парень просто на чем-то прокололся, она поняла, что ее пасут, и решила обрубить концы, — жестко сказал Берест. — Что, надо признать, у нее неплохо получилось! И остальные, подельщики и компаньоны, во главе с Носом, тоже укладываются в схему мести или каких-то своих разборок с помощью такого весьма необычного киллера…