Они существуют
Шрифт:
– Что за зверь? – на ходу поинтересовался Лодочник.
– Обычный розовый медведь, – кинул на ходу Тер-Петросян. – Неужели не знаешь? Патриарх говорил, что он был доставлен с поверхности.
– А-а, точно! – решил не сознаваться Андрей. Или подыградь незнакомому пока, но уже почему-то симпатичному хозяину. – Как же я сразу-то не опознал? Просто шкура потемнела. Наверное, от времени.
– Скорее всего, – искренне согласился наивный Кимирсен. – Он тут давно.
А навстречу уже спускался хозяин с распростертыми объятиями и открытой улыбкой.
– Здравствуй, уважаемый патриарх! – немедленно приветствовал его король Чайнакана.
– Привет, привет, дорогой ост Тер-Петросян. Давненько ты не захаживал в наши палестины. Всегда рад! Всегда… А это кто с тобою? Искалоп?
– Да вот, знаешь… – отчего-то вдруг смутился Кимирсен, – советника себе взял. Ты прав, он из искалопов. Но, я тебе скажу, голова! Знакомься, патриарх. Андрей, в общем.
– Очень рад, Андрей, очень рад! – слегка склонил голову Гурий. – Вы, я так понимаю, у оста… эээ… в советниках еще не так давно?
– Совсем недавно, – улыбнувшись, кивнул Лодочник. – Искалопы направили меня к уважаемому осту… послом доброй воли.
Тер-Петросян похлопал Андрея по плечу. Оценил находчивость.
– Вы как раз вовремя. Отобедаем, пожалуй, – пригласил патриарх за стол.
Из-за шторки, ведущей в кухню, появилась девушка в сарафане. И как только у нее сил хватало нести такой огромный поднос?
– Грибочки, пожалуйста, солененькие. Рыжики… Капустка квашеная… – приговаривал Гурий, лицезрея появление каждой новой закуски. – Хрен с брусничкою… Икорка… Огурчики малосольные… Нюрочка, ты щец нам сразу изобрази. Только не в плошках, а как я люблю, в горшочках. Хорошо, милая? И расстегайчиков побольше. Они под белый ганджик знатно идут…
Кимирсен с Андреем уселись в неудобные кресла – прямые и жесткие, с высокими резными спинками. Ну, что они, мебель нормальную прикупить не могут?
– Чем обязан вашему визиту? – спросил патриарх и в ожидании уставился на оста. – Полагаю, проблемы с мутаборами?
– Ты, Гурий, неплохо информирован, – ухмыльнулся Кимирсен. – Уже знаешь, наверное, что Жорик взял двадцать двух моих искалопов. В подвале держит. В клетке. Андрей, вот, со специальным посольством прибыл. Выручать… Поможешь?
– Да запросто. Только не бесплатно, понимаешь же. Мне ваши искалопьи разборки с мутаборами до лампочки. Вы вечно из-за манег буяните. А о душе? О душе кто думать будет?
– О душе? – рассмеялся Тер-Петросян. – А бесплатно помочь не хочешь?!
– Мне, Кимирсен, фунты не на роскошь нужны, – совершенно серьезно ответил Гурий. – Я храм строю. Ты ж мне за просто так не поможешь? Так что давай оставим демагогию. Сколько готов заплатить?
– Два, – ответил ост.
– Да ну тебя, Кимирсен, – разочарованно поморщился патриарх. – Нет, мне не жалко… Сумма-то не маленькая, понятно. Но что обо мне подумают мои ж москвари, узнай они, на что я согласился и за какую цену? Нет, ост. Давай говорить серьезно или отобедаем и разойдемся с миром.
– Не так уж ты и прост, Гурий, – произнес Тер-Петросян, почесав подбородок. – Хорошо… Какие твои условия?
– Ну… учитывая сложность задачи… Давай столкуемся на полмиллионе за каждого спасенного. Ты ж понимаешь, что всех вытащить – задача практически невыполнимая. Жоркины головорезы за просто так никого не отдадут. Один его Арни целого взвода хороших бойцов стоит… В общем, так – ты даешь мне аванс. Скажем, три миллиона. А остальное – по факту наличия. А?
– Ну… давай так, – скроив мину, Кимирсен все ж согласился. – Торговаться с тобой бесполезно.
– Твою деревню! – не выдержал Андрей. – Вы о людях, как о каких-то баранах говорите! Мой искалоп, твой искалоп. Я, как посол, вынужден заявить решительный протест…
Но осекся, заметив, что Гурий ему незаметно подмигнул. Умолк, не договорив.
– Вот и ладно, – улыбнувшись, произнес Гурий. Словно никаких слов Лодочник не говорил вовсе. – На том и сторгуемся, ост. Давай скрепим сделку, выпьем. У меня первоклассный белый гандж. Андрей?
– Спасибо, – кивнул Андрей и поднял рюмку.
Кимирсен к своей даже не притронулся.
– Ты ж знаешь, я вообще никакого ганджа не пью. Бирха нет?
– Отчего же? Нюрок, пивка принеси! Только не в кружке, в пиалке. Для оста.
Выпили. Отобедали. Поговорили за жизнь. Гурий сказал – «по москварской традиции». Когда пришло время уезжать, и Тер-Петросян потянул Андрея из-за стола, патриарх жестом его попридержал.
– Оставь-ка своего посла, ост. Мне б с ним насчет предстоящего дела переговорить, узнать сильные и слабые стороны каждого искалопа… Да не хмурься ты! Это ж, чтобы потери свести к минимуму. Твоя выгода, моя выгода…
Услышав слова о выгоде, Кимирсен смягчился. Даже спросил:
– Андрей, ты-то не против? Останешься здесь до завтра?
– Нет, не против, – ответил Лодочник.
Патриарх ему нравился. Что-то в нем было свое, родное. Русское?
– Ну и замечательно, – сказал Гурий. – Счастливо тебе, Кимирсен. Дело закончим, дам весточку.
– До свидания, Гурий, – ост протянул патриарху руку. На Лодочника даже не посмотрел. – Рад, что мы пришли к соглашению. Жду с ответным визитом…
Андрей с Гурием стояли у окна, провожая взглядами кирмянский кортеж, покидающий Лужки. На той стороне улицы, на пустыре, ганджуманские подростки гоняли мяч. Как дома…
– Давай-ка мы с тобой накатим, Андрюха. За родину.
Лодочник сперва даже не сообразил, что с ним говорит не человек. Ответил:
– Давайте. Сто лет дома не был…
И смолк. Отчетливо вдруг понял, почему ему понравился патриарх.
– Ты, парень, откуда родом будешь? – спросил Гурий, жестом приглашая Андрея вернуться за стол.
– Я деревенский. С севера, из Хлыстов. Но последние годы живу в Петербурге… А вы… Вы бывали на поверхности?
– Бывал, – вздохнул патриарх. – Не просто бывал, Андрюш… Я там родился. Загорск. В Подмосковье такой городок есть. Сейчас он называется Сергиев Посад. Слыхал?