Они жаждут
Шрифт:
— Национальное Управление Погоды, Лос-Анжелес.
— Эдди? Это Боб Лампли говорит… — И тут он потерял дар речи, потому что взгляд его упал на экран радара. То, что показывал радар, было таким невероятным, сколько он ни всматривался в фосфорецирующие линии. На экране четко была видна огромная волна, шедшая с востока. Казалось, она… катится.
— Что там? — спросил голос, в котором ясно слышался страх. — Что там? Боб, что у тебя… на радаре?
Он бросил трубку и наклонился над экраном. Что бы это могло быть? Во всяком случае, эта «волна» растянулась на многие мили. Глаза Лампли едва не выскакивали из орбит. Паника дошла до предела, когда он увидел, что барометр показывает предельно низкое
Высоко в небе продолжали метаться тучи. Свет дня приобрел темно-желтый оттенок, словно моча в писсуаре после целой ночи пьянки. Деревья, окружавшие Отель «Адская Дыра», стояли абсолютно неподвижно. «Вакуум, — подумал Боб. — Тихо, как в космической пустоте. Он взглянул на экран радара — что-то накатывалась с востока, чтобы заполнить эту пустоту!»
Лампли выглянул в боковое окно.
— Бог…. мой, — прохныкал он.
Теперь он видел, этого Люцифера всех песчаных бурь, желтую волну, мчавшуюся с востока, закрывающую весь восточный горизонт, но продолжавшую надвигаться в полной тишине. Потревоженный монстр природы. По данным радара выходило, что глубина волны бури достигла тридцати миль, самое меньшее. Скорость… мозг Лампли с трудом цеплялся за последний оплот рационального мышления… примерно пятьдесят миль в час. Казалось, сама Мохавская пустыня взлетела в небо и помчалась на Лос-Анжелес волной смешанного бело-золото-серого цвета.
Завороженный, он смотрел, как катится на него волна. В следующую секунду он услышал тонкое отвратительное шипение. Это сдирало кору и листья с деревьев. Он знал, что после волны бури земля будет голой, как скелет.
Со змеиным шорохом сыпался на подоконник песок, проникая в щели рамы. Он увидел, как желтая муть проглотила триангуляционную вышку, словно та была проглочена ненасытным зверем. Он попятился, натолкнулся на стол, опрокинул фотографию жены и ребенка на пол. Уголком глаза заметил, что стрелка барометра быстро пошла вверх. Потом схватил трубку красного телефона — линия мертво трещала статическими очередями зарядов.
Лампли глянул через плечо и с ужасом увидел, что волна песчаной бури вот-вот накатится на Отель. Времени больше не было. Он выбежал в горячий тонкий воздух — дышать было трудно, и помчался к своему зеленому «скауту» у ограды. Под ногами хрустел песок, взвиваясь дьявольскими спиралями в два раза выше роста Боба Лампли. Ветровое стекло «скаута» было покрыто тонким слоем песка. До машины оставалось футов шесть, когда он услышал первый раскат грома и почувствовал удар струи песка в спину. Песок ослепил его, а когда он открыл рот, чтобы вскрикнуть от боли, песок прорвался в легкие. Он чувствовал, как со все большей тяжестью наваливается на него горячая волна бури. Рука лихорадочно искала дверную ручку, но в этот момент сильнейший порыв горячего ветра повалил его на спину, в одну минуту забив дыхательное горло и до смерти задушив Лампли. Отель, белая краска с которого была содрана до голого дерева, надломился и рухнул под следующим ударом урагана. «Скаут» Лампли теперь напоминал кучу исцарапанного металла.
Ураган помчался к Лос-Анжелесу, оставляя позади голую скалу в море песка. Как и вампиры, которых он должен был защищать, ураган был ненасытен.
10
Вес Ричер с довольно необычной для него поспешностью забрасывал чемоданы в багажник серебристо-голубого «мерседеса», стоявшего во дворе его особняка на Чаринг Кросс роуд. Он чувствовал, как усиливается напор ветра, и время от времени ощущал укол песчинок в лицо и руки. Время — вот что его беспокоило
Большую часть дня они потратили в отделениях полиции. Джейн Данн ругалась, как матрос, когда полицейский объявил, что пока она не может покинуть Лос-Анжелес, а потом любезно попросил прекратить сопротивление полицейским, которые пытались пересадить ее из кресла в патрульную машину. Днем Вес и Соланж мельком видели струю актрису. Она катила в своем кресле по коридорам отделения полиции в Беверли-Хиллз, громко требуя виски. Наверное, решил Вес, мозг старушки перенасыщен жгучим алкоголем и она не способна испугаться при мысли, что произойдет, если она снова столкнется лицом к лицу с вампиром.
Вес и Соланж были разведены в разные кабины, где их терпеливо допросили. Полицейские пытались убедить их, что существует разница между настоящими вампирами — ха-ха! — и подростками, которые, наверное, придумали какую-то новую вампирическую группу или культ. Допрашивал Веса плотного сложения лейтенант, без остановки куривший сигарету за сигаретой и постоянно повторявший:
— Клыки? Вы утверждаете, что в самом деле видели настоящие КЛЫКИ, Вес? Нет, вы просто комик, верно?
Но Вес подумал, что внутри полицейский ему верит. Глаза у лейтенанта были испуганные. Вес заметил в коридоре несколько людей в пижамах и тапочках. Вид у них был, как у контуженных взрывом, глаза — отсутствующие, стеклянные, глядящие в пустоту. Когда Вес хотел спросить что-то у одного из этих людей, допрашивавший лейтенант Рикардо поспешно отвел его в сторону. Тут же крутилась пара репортеров, и один щелкнул Веса, но пленку тут же вытащили из камеры. Остальных представителей прессы запаковали в какую-то комнату, и больше Вес их не видел.
Потом Вес и Соланж сели в патрульный фургон и были доставлены в Паркер — центр, куда их ввели через черный ход. В лифте они ехали с какой-то девушкой из Беверли-Хиллз. Она вдруг начала бормотать что-то насчет того, что они с мамой скоро поедут в Акапулько. Потом лицо ее стало бело-серым, голос пронзительнее, пока не перешел в крик. Она прокричала историю о том, как вчера вечером ее мама пришла домой с новым знакомым, Дейвом, и Дейв сказал, что хочет поцеловать ее на ночь, пожелать спокойной ночи. Потом она увидела клыки, и лицо мамы побледнело, как живот мертвой рыбины, глаза засветились. Она убежала из дому и бежала всю ночь. Когда двери лифта раздвинулись, полицейские вытащили бьющуюся в истерике девушку и увели. Вес и Соланж слышали разносящиеся по коридору крики.
Вес и Соланж остались в одной комнате, потом появился еще один полицейский, задававший примерно те же вопросы, что им задавали в отделении в Беверли-Хиллз. Примерно через час полицейский, у которого был такой вид. что он спокойно мог бы расправиться с тремя солдатами морской пехоты и не вспотеть, встал со стула и наклонился над Весом.
— Вы видели членов вампирического культа, не так ли, мистер Ричер? — тихо сказал он, но голос у него был не совсем уверенный и немногочисленные морщины на лбу стали глубже.
— Вы сами знаете, кого мы видели, — ответил Вес. — Что это за чушь насчет культа?
— Вы видели подростков, переодетых вампирами, не так ли? — настаивал полицейский. — Как я уже сказал, культ вампиризма. Это вы и видели. Правильно?
— Чушь, — пробормотал Вес. — Ладно. Культ так культ! Как нам добраться домой?
Полицейский некоторое время молчал, потом сказал:
— Вас отвезут. — И на этом все кончилось.
«Культ так культ, — подумал Вес, захлопывая крышку багажника. — Черта с два. Я верю еще своим глазам, клянусь господом Богом, я ни минуты лишней не останусь в этом безумном городе. Что там так долго возится Соланж?