Оникс и слоновая кость
Шрифт:
Вместо ответа тот разинул рот и замычал, показывая красный обрубок языка.
– Да что тут происходит, чтоб им всем провалиться? – воскликнул Даль, подходя к Корвину.
– Вставай. – Принц отвел меч и немного отошел.
Мужчина поднялся, дрожа всем телом. Корвин нахмурился, удивленный тем, насколько он был напуган. Наверняка ведь понимает, что захоти принц его убить, уже убил бы.
– Берегись! – Даль схватил мужчину за локоть, когда тот полез в карман рубахи.
Оружия в руке не оказалось, только облачко дыма. На миг Корвин решил, будто немой – заклинатель огня, но тут же понял, что это была совершенно иная, не известная
Дым превратился в два длинных черных усика, походивших на змей. Они проскользнули в рот мужчине и исчезли в глотке. Он закричал. По его рукам, извиваясь вдоль вен, пополз мрак. Вены набухли и лопнули, разбрызгивая кровь, почерневшую, как смола. Крик мужчины оборвался, и он бесформенной кучей осел на траву.
Корвин отвернулся, зажав рот. Гвардейцы тяжело дышали и тряслись, давясь от отвращения, кого-то вырвало.
– Что случилось? – на поляну выехал Превитт со свитой.
Грузно спешившись, он передал стражнику повод своей лошади и подошел к телу. Корвин рассказал о случившемся. Вокруг них гвардейцы осеняли себя защитными знаками.
– Он из Андреаса, – сказал Превитт, осмотрев то, что осталось от мужчины.
– Откуда вы знаете? – спросил Корвин, с трудом заставив себя посмотреть на мертвеца.
– Татуировка, – ответил бургомистр, показав на синие линии, едва различимые на ошметках кожи. – Они есть у всех тамошних рудокопов. Чернила светятся в темноте, и в случае обвала или иного происшествия тело легче найти.
– Фу, мерзость. – Даль поморщился, поднес к губам свисток с чарокамнем и дунул в него.
Люди звука не расслышали, зато с неба откликнулся Лир, распознав зов хозяина.
– Что это за дымная магия такая? – спросил Корвин. – Никогда не видел ничего подобного. Я думал, дикие только управляют стихией… Ну там, огнем, землей, водой, воздухом.
– Иногда среди них появляются и спириты, умеющие заклинать души животных, – заметил Превитт. – Так говорят легенды.
– Никто не видал спиритов уже несколько столетий. – Даль вытянул руку, на которую спикировал Лир.
– Верно, милорд Торн, – кивнул Превитт, – никто их не видит.
Корвин задумался над тем, что бургомистр имел в виду. Он был прав: дикие действительно скрывались. Их истребление стало главной целью Гильдии магиков. И за эти три года, прошедшие со времен основания инквизиции и Золотого ордена, они добились многого. Прежде дикарей казнили лишь тогда, когда заставали за использованием дара. Теперь же Гильдия разыскивала их целенаправленно. Согласно королевскому указу, каждый город или поместье Инея не должны были препятствовать золотоплащникам проверять своих жителей, от младенцев до стариков. Что, если где-то сохранились и спириты, счастливо избегавшие поимки? Этого Корвин не знал. Однако, судя по способностям немого, все было возможно. Принц был знаком с дюжиной, если не больше, людей, которые охотно отдали бы правую руку, лишь бы завладеть подобным оружием.
– Господин бургомистр! – На поляну вбежал фархольдский стражник. – В костре, который развел тот человек, – труп ночного дрейка.
Корвин, Превитт и Даль вместе со стражником вернулись к кострищу. Принц разворошил обугленные головни. Да, стражник был прав: тут сгорел дрейк. Бессмыслица какая-то. Дрейк всего этого натворить не мог. Тогда откуда этот труп? Ночные дрейки закапывают своих мертвых, а не сжигают. Корвину казалось, что он пытается сложить головоломку из негодных деталей.
– Что
Корвин, подавленный свалившейся на него ответственностью, ответил не сразу:
– Я думаю, надо отвезти тело рудокопа в Фархольд. Может быть, магики разберутся, что его убило. А мы пока осмотрим дом и угодья.
– Хорошо, – кивнул Превитт. – Вы задержитесь в Фархольде?
Корвин задумался, его мысли невольно вернулись к Кейт. Если он задержится, вполне вероятно, их пути вновь пересекутся. Он мог бы даже подстроить встречу… Сердце защемило.
– Нет, я не стану задерживаться. Раз этот мужчина родом из Андреаса, тогда мне тем более следует продолжить путь, – наконец сказал он, подумав: «Не считая того, что лорд Ниван – один из главных недоброжелателей моего отца». – Андреас – наша следующая остановка. Мы отправимся в дорогу завтра.
– Прошу прощения, Ваше Высочество, но если это – выступление против власти верховного короля, кому-то из вашей гвардии следует задержаться и узнать, что скажут магики.
– Я останусь, – сказал Даль прежде, чем Корвин успел открыть рот.
Принц подозрительно покосился на друга. Тот лишь пожал плечами:
– Полагаю, много времени это не займет. Я вас догоню.
Корвин едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Мотивы Даля были ясны как белый день: отложив отъезд, он сможет не тащиться, нога за ногу, вместе с королевским караваном. «Надо было самому вызваться», – мелькнула мысль.
– Как пожелаете, лорд Торн, – вздохнул Корвин.
– Еще как пожелаю! – по губам Даля скользнула ехидная усмешка. – Так я смогу поближе познакомиться с этим замечательным городом. Мне бы очень хотелось наведаться и на почту.
Нахмурившийся Корвин отвернулся, пряча взгляд. Даль волен поступать по своему усмотрению. Кейт тоже.
«Меня это не касается», – напомнил он себе.
И неважно, хотел он или нет, чтобы все было иначе.
4. Кейт
КОГДА КЕЙТ ПЕРЕСТУПИЛА порог почты, перекличка уже закончилась. Почтари направлялись в главную конюшню, громко стуча ботинками по дощатому полу. Она попыталась шмыгнуть в одну из комнат, но черная полоса в ее жизни никак не желала заканчиваться.
– Что, Изменница Кейт? Опять опоздала? – произнес знакомый голос.
К ней приближался Корт. Приготовившись к повторению вчерашней сцены, она мысленно пообещала, что ни в коем случае не выйдет из себя.
Корт преградил ей путь, перекладывая седло из одной руки в другую. Он был единственным, кто не оставлял седло в сбруйном сарае при конюшне. Нет, такое не для Корта. Его седло, обитое мягчайшей телячьей кожей, с медными замками и золотым шитьем, было слишком дорогим. Настоящее седло аристократа. Кому об этом знать, как не Кейт. Ведь оно принадлежало ее отцу.
После встречи с принцем Корвином увидеть это седло в руках Корта оказалось особенно больно. Сегодня прошлое будто преследовало Кейт. Седло было из тех немногих вещей, которые ей разрешили оставить себе после казни отца. Она отдала его почтовой службе в счет платы за обучение. Оно стоило в три раза дороже, но больше у Кейт ничего не было. А обстоятельства, не без помощи почтмейстера, сложились так, что оно досталось именно Корту. Она заставила себя перевести взгляд на его лицо. Ее глаза гневно сверкнули.