Оно

Кинг Стивен

Майк подошел к ней и сильно пнул ее ногой. Жужжание прекратилось, когда коробка отлетела в дальний угол.

– Просто трещотка, – сказал он остальным, как бы извиняясь. – Мы такой пугали ворон. Ничего. Просто дешевая хитрость. Но я не ворона, – он посмотрел на Билла, больше не смеясь, но спокойно улыбаясь. – Я все еще боюсь Оно, думаю, мы все боимся, но Оно боится нас тоже. По правде говоря, Оно, я думаю, очень здорово боится.

Билл кивнул:

– Я ттоже ттак ддумаю, – сказал он.

Они подошли к двери в конце прихожей, и, когда Бен увидел, как Билл засовывает свой палец в

дырку, где была когда-то ручка двери, он понял, что сейчас наступит конец; за дверью не будет уже никакой хитрости, никаких шуток. Запах был теперь пугающим, и грозное ощущение противоборства двух сил, витающее вокруг них, стало намного сильнее. Он посмотрел на Эдди, одна рука у того была на перевязи, здоровой рукой он держал аспиратор. Он посмотрел на Бев, она стояла с другой стороны, лицо у нее было белое, она держала рогатку, похожую на грудную косточку птицы, и подумал: Если нам придется бежать, я постараюсь защитить тебя, Беверли. Клянусь, я постараюсь.

Она, может быть, почувствовала его мысли, потому что повернулась к нему и наградила его напряженной улыбкой. Бен улыбнулся в ответ.

Билл распахнул дверь. Ее петли издали тупой скрип и затем затихли. Это была ванная комната.., но что-то в ней было не то. Кто-то что-то здесь разбил, -было все, что Бен мог уяснить вначале. – Не бутылку.., а что?

Повсюду валялись, зловеще мерцая, белые черепки. Потом он понял. Это было как безумие, ударяющее в голову. Он засмеялся. Ричи присоединился к нему.

– Да, здорово дедуля напердел, – сказал Эдди, и Майк начал хихикать и кивать головой. Стэн слегка улыбался. Только Билл и Беверли оставались мрачными.

Белые куски, разбросанные по полу, были черепками фаянса. Унитаз взорвался. Бачок, как пьяный, накренился в луже воды, и его спасло от падения только то, что унитаз стоял в углу комнаты и бачок был у самой стенки.

Они сгрудились за Биллом и Беверли, их ноги скрипели на кусках фаянса. Что бы это ни было, -подумал Бен, – оно к черту разнесло этот несчастный туалет. Он сразу увидел Генри Бауэрса, бросающего в него гранатой, а потом удирающего.

Его только занимало, сколько же понадобилось динамита для такого дела. Крупных кусков уцелело чертовски мало, в основном остались только малюсенькие острые осколки, похожие на дротики. Обои (гирлянды роз и резвящиеся эльфы, как в прихожей) повсюду были усеяны дырками. Это было похоже на взрыв, но Бен знал, что взрыв вогнал бы в стены гораздо больше осколков.

Рядом на когтистых ножках стояла ванна. Бен посмотрел внутрь и увидел на дне накипь, осадки и песок. Сверху смотрела ржавая головка душа. Здесь был таз и аптечка с неплотно закрытой дверцей, показывающей пустые полочки. На полках, там, где раньше были лекарства, стояли ржавые кружки.

– Я бы не подходил слишком близко к этому, Большой Билл! – сказал резко Ричи, и Бен оглянулся.

Билл приближался к устью канализационной трубы в полу, над которой когда-то был унитаз. Он наклонился вперед.., и затем повернулся к остальным.

– Я сслышу, как работает ннассос.., такой же,

как в Барренсе! Бев подошла к Биллу. За ней подошел Бен, и да, он тоже мог это слышать: непрерывный гудящий шум. За исключением эха в трубах, это вовсе не звучало механически. Это звучало, как нечто живое.

– Ввот оттткуда Оно ппприходило, – сказал Билл. Его лицо было мертвенно бледным, глаза горели от возбуждения. – Ввот откккуда Оно пришло ввв тттот день, и ввот оттткуда Оно приходит всегда!Канализация!

Ричи кивнул.

– Мы были в подвале, но Оно было не там. Оно приходило снизу, потому что только отсюда Оно могло выйти.

– И это сделало Оно? – спросила Беверли.

– Я ддумаю, Оно сспешило, – серьезно ответил Билл. Бен посмотрел в трубу. Она была трех футов в диаметре и темная, как шахта. Внутренняя керамическая поверхность была покрыта чем-то, о чем он не хотел думать. Гудящий шум гипнотически уплывал.., и вдруг он увидел что-то. Он увидел это не физическими глазами, а глазом, глубоко заключенным в его мозгу.

Оно мчалось к ним, развивая скорость экспресса, заполняя горловину этой темной трубы; Оно было сейчас в своей собственной форме, какой бы она ни была; Обычно Оно принимало какую-либоформу, знакомую им; Оно приближалось, приближалось из своих отвратительных пещер и черных катакомб под землей. Его глаза мерцали могильным желтовато-зеленым огнем, Оно приближалось.

И затем он увидел Его глаза внизу, в той темноте, горящие искры, злобные и беспощадные. За гудением механизмов Бен теперь мог слышать новый звук: «Хсссс...» Из пасти канализационной трубы доносилось зловоние, и он отступил назад, кашляя и задыхаясь.

– Оно идет! – закричал он. – Билл, я увидел Его, Оно идет! Беверли подняла рогатку.

– Хорошо, – сказала она.

Что-то взорвалось в канализационной трубе. Бен, пытаясь потом припомнить, что случилось, мог вспомнить только серебристо-оранжевую льющуюся субстанцию. Она не была призрачной, она была твердой, и он ощущал другую форму, какую-то истинную сущность формы, за ним.., но глаза Бена не могли охватить то, что он видел, это было слишком ужасно.

Ричи, спотыкаясь, отступил назад, лицо его исказилось от ужаса, он кричал и кричал: Оборотень! Билл! Это оборотень! Оборотень!

И вдруг форма переросла в реальность – для Бена, для них всех.

Оборотень встал, балансируя над канализационной трубой; одна его волосатая нога находилась там, где раньше когда-то стоял унитаз. Его зеленые глаза смотрели на них с мертвенного лица. Пасть сморщилась и желтовато-белая пена сочилась сквозь зубы. Он издавал скрежещущее рычание. Его руки протянулись к Беверли, вылезая из рукавов куртки. Ударил волной сырой горячий запах убийства.

Беверли закричала. Бен схватил ее за блузку и так рванул, что треснули швы под мышками. Одна когтистая лапа чиркнула воздух там, где Беверли находилась лишь мгновение назад. Беверли отшатнулась к стене. Серебряный шарик выпал из кожи рогатки. Секунду он мерцал в воздухе. Майк, быстрее чем обычно, подхватил его и отдал ей.