Оно
Шрифт:
– Давай-ка провернем все сначала, – сказал Бутильер в этом кабинете, в то время как те же самые слова говорил Джеффри Ривз двумя этажами ниже.
– Мы совершенно не хотели его убивать, – простонал Унвин. – Это все шляпа. Мы никак не могли поверить, что он еще может.., может носить свою шляпу после того, что перед тем сказал ему Вебби. Мы просто хотели припугнуть его.
– За то, что он сказал, – вмешался Рейдмахер.
– Да.
– Джону Гартону, днем семнадцатого.
– Да, за то, что он сказал Вебби. – Унвин залился слезами. – Но мы попытались спасти его, когда
– Ну, ладно, Крис, не заливай, – сказал Бутильер. – Ты бросил тело бедняги в канал.
– Да, но...
– И вы втроем чистосердечно в этом признались. Мы это ценим, не правда ли, Энди?
– В каком-то смысле да. Но каждый должен отвечать за свои поступки, Крис.
– И потому, если врешь нам – нагадишь себе. Итак, ты бросил его в канал и через минуту увидел его, выходившего из Фэлкона со своим приятелем.
– Нет! – горячо запротестовал Крис Унвин.
Бутильер достал пачку «Мальборо», вытащил из нее сигарету, сунул ее в рот, и протянул пачку Унвину.
– Сигарету?
Унвин взял одну. Бутильеру пришлось осторожно поднести спичку к его губам, чтобы дать прикурить; губы Унвина дрожали.
– Но когда ты заметил, что на нем шапка? – спросил Рейдмахер.
Унвин глубоко затянулся, опустил голову так, что его засаленные волосы упали на глаза, выпустил дым из угреватого носа.
– Угу, – сказал он еле слышно.
Бутильер посмотрел на него, нахмурив брови. Но, хотя лицо его было суровым, тон был мягкий.
– Что ты говоришь, Крис?
– Я сказал, да. Кажется, видел. Сбросить его, но не убить. – Он взглянул на них. Лицо безумное и несчастное. Он до сих пор не мог взять в толк, сколь большие перемены произошли с ним с тех пор, как ушел из дома с двумя своими друзьями и затем в 7.30 вечера накануне того дня отправился на праздник дней Канала. – Но не убить! – повторил он. А тот парень под мостом... Я до сих пор не знаю, кто это был.
– Что еще за парень? – спросил Рейдмахер без особого интереса. Они слышали эти россказни и раньше, но никто из них не верил этому – рано или поздно обвиняемые в убийстве вытаскивают этого таинственного другого парня. Бутильер называл это: "Синдром вооруженного человека, в честь старого телесериала «Дезертир».
– Парень в клоунском костюме, – сказал Крис Унвин и затрясся. – Парень с шарами.
3
Фестиваль дней Канала, который проходил с пятнадцатого по двадцать первое июля, проходил с огромным успехом, с этим было согласно большинство жителей Дерри: нужное мероприятие для имиджа города в моральном плане, и.., для бумажника. Недельный фестиваль был приурочен к столетию открытия Канала, проходившего через центр города. Этот канал полностью открыл Дерри для торговли лесом с 1884 по 1910 гг. Этот Канал вызвал бум вокруг Дерри.
Город приводили в порядок с востока на запад и с севера на юг. Досаждавшие жителям ямы и колдобины, к которым не притрагивались в течение десяти или более лет, были аккуратно заделаны. Внутри здания ремонтировались,
– были счищены песком со скамеек и деревянных обшивок маленького пешеходного перехода через канал, известного под названием Мост Поцелуев.
В трех пустых витринах магазинов в центре города был устроен музей, посвященный Дням Канала и представленный экспонатами Микаэля Хинлона, местного библиотекаря и любителя-историка. Старейшие семейства города добровольно отдавали на обозрение свои бесценные сокровища, и в течение фестивальной недели около сорока тысяч жителей платили по 25 центов каждый, чтобы посмотреть на ресторанное меню 1890-х годов, топоры лесорубов 1880-х годов, детские игрушки 1920-х годов, а также около двух тысяч фотографий и девять частей кинокартины из жизни города за последние сто лет.
Спонсором музея выступило Деррийское женское общество, которое не пропустило некоторые из предложенных Хинлоном экспонатов и фотографий (например, фотографии банды Брэдли после известного налета). Но все сходились на том, что экспозиция имела огромный успех, а окровавленное старье в общем-то никто особо не хотел видеть.
Куда важнее было подчеркнуть положительное и закрыть глаза на отрицательное, как поется в старой песне.
В Дерри-парке под огромным полосатым тентом каждый вечер играл оркестр. В Бассей-парке был организован карнавал с катанием верхом и играми, в которых участвовали местные жители. Специальный трамвай каждый час колесил по историческим местам города; его маршрут заканчивался в кричащем веселом денежном конвейере.
Именно здесь Адриан Меллон выиграл ту шапку, которая его убьет, бумажный цилиндр с цветком и лентой, на которой было написано: Я ЛЮБЛЮ ДЕРРИ!
4
– Я устал, – сказал Джон Вебби Гартон. Как и два его приятеля, он был одет в подражание – и совершенно при этом неосознанное – Брюсу Спрингстину, хотя, если бы его спросили, он наверняка назвал бы Спрингстина занудой, а восторженно отозвался о таких «крутых» группах металл, как «Деф Леппард», «Гвистид Систер» или «Джудас Прист». Рукава его простенькой футболки порвались, обнажив хорошо развитые мускулы рук. Густые темные волосы спадали на один глаз – это скорее было позаимствовано у Джона Сугара Мелленкампа, чем у Спрингстина. На руках была синяя татуировка – скрытые символы будто нарисованные ребенком. – Я не хочу больше говорить.
– Расскажи нам только о том, что было на ярмарке во вторник днем, – сказал Пол Хьюз.
Хьюз устал, он был шокирован и напуган всей этой омерзительной историей. О финале Дней Деррийского канала знали все, думал он, но никто не осмелился бы поместить сообщение об этом в ежедневную сводку новостей. А если бы осмелился, она выглядела бы так:
Суббота, 9.00 вечеразаключительный концерт оркестра (принимают участие оркестр средней школы Дерри и музыканты-любители общества парикмахеров).