Оно
Шрифт:
Глядя на оленя, Ричи глубоко вздохнул и обнаружил, что он с кем-то разговаривает. Это был голос ирландского полицейского, одного их тех, кто был в его репертуаре после того памятного дня. На него что-то накатывалось в тишине странного утра, что-то, напоминающее шар, накатывалось, становилось больше и громче.
«Иисус Христос на колченогой колеснице! О олениха, девочка, что ты делаешь? Господи! Ты будешь дома прежде, чем я расскажу все отцу Отаггерсу».
Прежде чем затихло эхо его слов, прежде чем первая ошеломленная сойка выругала его за кощунство, олениха вскинула хвост как флаг
Ричи начал смеяться. Сначала он просто хихикал – его поразила смехотворность его собственного положения: он стоит утром здесь, в Мэне, на расстоянии 3,5 тысяч миль от дома и разговаривает с оленихой голосом ирландского полицейского. Он стал смеяться громче, затем смех перешел в хохот. Потом он замолчал и побрел к своей машине. Слезы катились по его щекам, он мрачно констатировал, что к тому же еще обмочил штаны. Каждый раз, когда он пытался взять себя в руки, его взгляд останавливался на оленьих орешках.
Сопя и посмеиваясь, он наконец забрался на место водителя и включил мотор «Мустанга». Мимо проехал грузовик с химическими удобрениями и обдал его ветром. Ричи пропустил его и поехал дальше в Дерри. Теперь он чувствовал себя лучше, может, просто оттого, что двигался. Мысли вернулись.
Он снова стал думать о мистере Нелле и о том дне. Мистер Нелл спросил, кто придумал эту штуку. Их было пятеро, он переводил глаза с одного на другого, пока Бен не шагнул вперед. Он был бледен, все его лицо дрожало, он не поднимал глаз, он сдерживал себя, чтобы не сказать лишнего. Бедный ребенок, вероятно, полагал, что его отправят в Шоушенк на Витчем-стрит, где все затоплено канализацией. По крайней мере, так сейчас подумал Ричи. У него самого было такое же ощущение, как у Бена. Они либо были скверными мальчишками, либо считали себя таковыми. Трусы. Они мало походили на телегероев. Так или иначе, это держало их вместе. И так 27 лет. Иногда они выбивали друг друга из седла. Как при игре в домино.
«Интересно, – думал Ричи, – когда будет поздно повернуть назад? Когда они со Стэном соберутся и пойдут помогать строить запруду? Когда Билл рассказал им, что его брат на фотографии повернул голову и подмигнул? Может быть...» Но для Ричи Тозиера, как ему казалось, игра в, домино началась, когда Бен Хэнском шагнул вперед и сказал: "Я показал им...
2
...как это сделать. Это моя вина".
Мистер Нелл стоял, плотно сжав губы, и смотрел на него. На руках у него были кожаные перчатки. Он смотрел то на Бена, то на лужу позади запруды. Потом он повернулся к Бену: Казалось, он не видит Бена. Мистер Нелл был ирландец. Черные зачесанные назад волосы. Синяя островерхая шапка на голове. Ярко синие глаза и красный нос. Он был не более чем среднего роста, но выстроившимся перед ним мальчикам казался великаном. Мистер Нелл открыл рот, чтобы что-то сказать, но прежде чем он произнес хотя бы слово, Билл Денбро шагнул вперед и встал рядом с Беном.
– Эээто бббыла мммоя ииидея, – наконец выдавил он из себя. И глубоко вздохнул.
– Бен не виноват. Он просто случайно проходил мимо и посоветовал нам, как лучше сделать то дело, которое мы уже начали и делали плохо.
– И я тоже, – резко сказал Эдди и встал рядом с Беном.
– Что это значит? – спросил мистер Нелл. – «Я тоже» – это твое имя или твой адрес, подхалим?
Эдди ярко вспыхнул, он покраснел до кончиков волос.
– Я был с Биллом еще до того, как пришел Бен, – сказал он. – Вот что я имел в виду.
Ричи встал рядом с Эдди. Мысль о том, что один или два голоса могут успокоить мистера Нелла, появилась у него в голове внезапно. Второй мыслью было то, что голос или два могут только ухудшить положение, но вторая мысль не получила развития. Мистер Нелл совсем не растерялся, как ожидал Ричи, когда он тихим голосом произнес:
– Я тоже.
– И я, – сказал Стэн, становясь рядом с Биллом.
Теперь все пятеро стояли в ряд перед мистером Неллом. Бен смотрел на них, он был просто поражен поддержкой. На минуту Ричи показалось, что старик Хейстэк готов расплакаться от благодарности.
– О Господи! – сказал мистер Нелл, с явным отвращением в голосе. Казалось, он готов рассмеяться. – Более жалкой компании мальчишек я в жизни не видел. Бели все вы знаете, где вы были, вам будет жарко сегодня вечером.
Ричи больше не мог сдерживаться, он открыл рот и, как это часто с ним бывало, затараторил.
– Как делишки, мистер Нелл? – нес он напропалую. – Ничего себе зрелище, мой дорогой, не правда ли? Вызывает уважение, а?
– Я окажу уважение вашему заду через три секунды, мой дорогой маленький друг, – сказал мистер Нелл сухо.
Билл прорычал, повернувшись к нему:
– Ради Бога, Ррричи, зззаткнись!
– Хороший совет, мистер Вильям Денбро, – сказал мистер Нелл. – Даю голову на отсечение, Зак не знает, что здесь у вас бар и что вы развлекаетесь среди проституток, не так ли?
Билл опустил глаза и кивнул. Его щеки ярко вспыхнули. Мистер Нелл посмотрел на Бена.
– Не могу вспомнить твое имя, сынок.
– Бен Хэнском, сэр, – прошептал Бен.
Мистер Нелл кивнул и снова оглянулся на запруду.
– Это была твоя идея?
– Как построить – да, – прошептал Бен еле слышно.
– Какого черта, ты что инженер, взрослый парень, ты что, не знаешь, что здесь, на баре и в канализационной системе Дерри дерьма хватает?
Бен покачал головой. Спокойно, без злобы мистер Нелл объяснял ему:
– В этой канализационной системе две части. Одна для плотных отходов человеческой жизнедеятельности – для дерьма, если это не оскорбит ваш слух. Другая – для жидких отходов из туалетов, раковин, ванн, стиральных машин. Это то, что течи по канализационным трубам города. Ну, слава Богу, с твердыми отходами нет проблем – их откачивают в Кендускеаг. Наверное, на полпути огромные кучи дерьма лежат сейчас на поверхности и сохнут на солнце благодаря тому, что вы сделали, но вы можете быть абсолютно уверены, что по вашей вине на потолке ни у кого это не окажется.