Онтопсихология: практика и метафизика психотерапии

Менегетти Антонио

Когда человек болен, его удается изменить, так как боль велика, но когда клиент чувствует себя хорошо – более или менее, как все, – тогда трудно заставить его осуществить техническое опосредование. Почему же в этот момент амбиции и сила воли индивида бездействуют? Только ли все дело в окружающей среде, семантических полях и стереотипах, не дающих ему меняться, или есть еще что-то другое? Нет ли здесь некоего чувства страха?

С другой стороны, наряду с ленью, здесь может идти речь об определенной черте характера, усвоенной в детстве: будучи ребенком, всякий раз при возникновении трудностей подобного типа субъект останавливался, поскольку тут же появлялись мама, или папа, или кто-нибудь третий, кто решал за него. Таким образом, трудность

может заключаться в следующем: субъекту удается совершать различные изменения вплоть до определенного момента, достигнув которого он как будто адаптируется к схеме надежды и веры. Проблема заключается в том, что, становясь взрослыми, мы оказываемся абсолютно одни, рядом с нами нет ни мамы, ни папы, ни прежней среды; мы абсолютно одни, и если перестаем реально создавать, то вера и надежда начинают закладывать предпосылки хаоса.

Первое правило психотерапии – определить точку «технического ареста» субъекта: особенную черту, которую необходимо проследить при анализе сновидений и в анамнезе клиента; либо этот момент, эта точка находят свое решение, либо навсегда оседают внутри субъекта, по большей части обуславливая его характер.

На рис. 2 показана динамика развития затруднения на первой, второй и третьей стадиях.

Рис. 2. Фазы инкубации ошибки

На первой стадии импульс, случай формируют симптоматическую причину. На второй стадии нерешенный случай сильнее активизируется внутри и одновременно проектирует, соматизирует и управляет ближайшей к субъекту окружающей средой, создавая такие внешние ситуации, которые подтверждают внутренние ожидания субъекта. На третьей стадии первоначальный случай уже органически и структурно оформился и даже сформировал в ближайшем окружении субъекта структурное соответствие, фиксирующее действующую диаду.

На первой стадии есть намерение что-либо сделать; на второй – тенденция реализуется (возникает определенный тип семейных, деловых, дружеских отношений, происходят определенные события: появляется ребенок, прекращается учеба, не реализуются программы, запланированные в молодости); и на третьей – субъект оказывается уже перед заранее созданной ситуацией (семья, которая его связывает, работа с постоянными проблемами, закрытый оперативный комплекс политики, администрирования, окружающих людей – деятельность без развития и т. д.).

К примеру, умный, ищущий человек, обладающий всеми возможностями для достижения большого успеха в жизни, желает женщину определенного типа и вступает с ней в ошибочный брак, заводит детей. Потом он выбирает другую женщину, от которой тоже появляются дети. Таким образом он дезорганизует всю свою финансово-экономическую ситуацию и приходит к окончательному краху. Или, например, молодой человек, вместо того чтобы максимально реализовывать свои обязанности роста, следует за группой друзей, которые в действительности не решают своих социальных задач, но кажутся ему более экстравертированными и умными. Затем, в возрасте двадцати двух – двадцати трех лет, не накопив ничего определенного, он находит хорошо оплачиваемую работу, скажем, в полиции, где сразу получает деньги и красивую форму, но на самом деле он уже «заключен в сейф».

Появляется симптом – небольшие боли в животе или в голове, – который со временем перерастает в метастаз. Симптоматический импульс, не исключенный сразу же, постепенно проходит период исторического самосозидания: самоорганизуется и самоутверждается во вред несущему его субъекту.

Проблема заключается в том, что, до тех пор пока видится техническое опосредование, у нас есть еще время для решения, а значит, возможность в будущем вернуть себе наполненность жизни. Когда симптом уже сформирован и превалирует над сознанием «Я», технического опосредования

больше не видно и субъект начинает организовывать всю окружающую его среду исключительно в соответствии с этим патологическим симптомом.

Другой страх, препятствующий осуществлению технического шага, заключается в том, чтобы убрать гордость, идеальное представление о самом себе, которое каждый несет внутри: «Я» вбирает в себя слишком много ригидности, идущей против импульса собственного онто Ин-се. Когда не осуществлено техническое опосредование, лучшей участью такого человека будет застой.

На первом этапе, когда человеку плохо, вмешивается психотерапевт, цель которого – привести в порядок внутренние аспекты субъекта: в каком-то смысле клиент смиряется с вмешательством психотерапевта. Посредством психотерапии анализируются все последствия начальной ошибки, и человек возвращается к той точке, от которой он начал путь регресса. Психотерапия приводит человека к осознанию, но уже с этого момента клиент остается один и должен выбирать самостоятельно. Подойдя к моменту свободы индивида, психотерапевт должен остановиться: это момент личного творчества субъекта.

Здесь мне вспоминается случай с одним клиентом – мужчиной тридцати шести лет, прекрасным профессионалом, у которого камнем преткновения стала необходимость отречения от одной женщины и создания семьи с другой. Целью глубокой рациональной подготовки должно служить стремление к внутреннему, объективному величию, а не желание раньше или позже обрести «такую» женщину или жену, ибо в противном случае реализация невозможна. Он эгоистично и уединенно должен развивать собственный потенциал и достигнуть максимального уровня в области своей профессиональной деятельности.

Бывают случаи, когда дается стимул к жизнедеятельности, но если субъект не осуществляет техническое опосредование, ответственное, рациональное, волевое действие, тогда это всего лишь прекрасная вспышка света для бредущего глубокой ночью. У каждого есть свой «тормозящий» момент (мужчина, женщина, водка, семья и т. п.), который по прошествии времени восстанавливает обычный стереотип.

Что в этом случае можно сделать? Начинать нужно с изменений в собственной комнате, выбросив вещи, подпитывающие лень. Или после суматошного рабочего дня, вместо того чтобы отправляться домой, можно пойти в гостиницу, потому что возвращение всегда под одну и ту же крышу опять структурирует человека обычным образом. Следует устранить все объекты и ситуации, которые способствуют лени. К примеру, моя клиентка, женщина лет сорока, бизнес-организатор высокого уровня, долгое время хотела похудеть, что ей никак не удавалось. Я обучил ее двум моментам. Во-первых, я сказал ей, что она может есть все, что захочет, с условием, что приготовит сама, и, во-вторых, придя домой, она сразу должна убрать некоторые покрывала, подушки, кресло, как предметы, стимулирующие лень, вредящую ее росту. Поскольку она уже прошла через психотерапию и была интеллектуально развитой женщиной, я смог дать ей наивысшее техническое опосредование. Если человек желает измениться, я знаю, каков самый легкий путь: я не заставляю его делать «прямой выстрел», а вынуждаю проглотить приманку. Необходимо только, чтобы клиент дал свое полное согласие.

На первом этапе задача психотерапевта заключается в определении специфического технического опосредования для преодоления причины симптома, а на втором – в разделении проблемы на маленькие точные технические шаги таким образом, чтобы клиент смог преодолеть всю ее трудность целиком. Когда сновидение показывает технический шаг, необходимо произвести именно это действие и никакое другое: процессы бессознательного, личности, роста утонченно рациональны.

Для глобального решения проблем субъекта каждый сеанс психотерапии должен заканчиваться выработкой технического опосредования, облегчающего клиенту процесс роста. Самый трудный момент – это переход от посредственности масс к эволюционному началу. Практически, это переход от коллективного к личностному.