«ОООООО»
Шрифт:
Все звери, недоуменно смотревшие на существо, перевели вопрошающие взгляды на Люсика, как будто спрашивая: «Ты его знаешь?» Лось, слегка смутившись от давивших на него взглядов, начал, оправдываясь, объяснять источники своей осведомленности: «Да дедушка мне рассказывал еще, что пролетал как-то… медведь над лесом, как же его звали… Что-то со спортом там было связано». И если слово «спорт» от Люсика они слышали не раз, то после слов «пролетал медведь над лесом» глаза их расширились и стали вопрошать еще больше. Медведь Потапыч, сидя за игральным пнем, хлопая ресницами и приходя в чувство после игры, обратился к Люсику, давя авторитетом:
– Лось, ну ты загнул, где ты медведей видел, которые летают? Ты что, опять грибов переел?
– Да, Люсик, – поддержал его еж, лежавший в рогах оленя. – Я знаю медведей – бурые, черные, белогрудые, белые, наконец, эти, как их… коала и панду, – вспомнил он.
– Панда, – исправила его сидевшая наверху белочка.
– Да-да, панда, – подтвердил еж, – а летающих медведей не знаю, и где такие живут?
– Над лесом, над лесом, – подтрунивая, заметил заяц, оживившись у пня.
– Ну дед же рассказывал, что от людей слышал, когда он их на нартах по северу развозил, – упорно отстаивал свою позицию Люсик, расставив пошире копыта и давая понять, что от своего он не отступится.
– Люсик, да как же они летать могут, если вот у него крыльев нет? – задал вопрос филин, у которого глаза были расширены больше, чем у всех, и посмотрел на существо, которое тем временем, уже забытое ватагой, наблюдало за спором.
– Ну вот только что я летел, вы не видели, что ли? – став на защиту позиции Люсика, высказалось существо. Все лесные братья посмотрели на незнакомца.
– У меня нет крыльев, но я летал. Я действительно летал. Я живу в умах и мечтах, душе и сердце.
– Мечта тебя поднимает, что ли, в полет? – спросила белочка, сидевшая по-прежнему на самом верху елки.
– Мечта всегда возвышает, – ответило оно ей.
После таких слов зверушки, кроме ежа, который комфортно себя чувствовал в рогах оленя, стали подходить к существу и пристально его осматривать и даже трогать.
– И действительно он какой-то ненастоящий! – сказала лиса.
– Я лишь живу в ваших умах и надеждах, – ответило существо, – чтобы в меня верили.
– А это как это… это для чего нужно? – спросил серый волк.
– Когда становится плохо, меня можно вспомнить, и я, как символ, приношу стремление.
– Ну, а когда не бывает плохо, ты не прилетаешь? – спросил проснувшийся бобер по имени Большой грызун.
– Так не может быть. В жизни бывает и хорошо, и плохо. Что-то нужно всегда находить, стремиться и бороться, не сдаваться.
– Нам сейчас хорошо – и для чего тогда ты прилетел? – сказал Ежик по имени Колек. – Все мое стремление – это чтобы меня не так колбасило, как вчера.
– Это не стремление, это всего лишь страстное желание. Стремление тогда бывает, когда ты двигаешься по жизни вперед: работаешь, тренируешься, думаешь.
– Что-что ты сказал? – спросили несколько зверей чуть ли не хором.
– «Тренируешься» – это что за слово такое заморское? – по-свойски спросила лиса Лисунья.
– Ну, вот когда ты к чему-то стремишься и чего-то хочешь добиться, тебе необходимо пройти, возможно, трудный путь, для этого необходимо развивать в себе качества, которые пригодятся для похода к этой цели. Люди придумали спортивные игры и соревнуются между собой: кто прыгнет дальше, кто быстрее пробежит, кто будет ловчее, и чтобы стать самым ловким, сильным и быстрым, они тренируются. Потому что на пьедестал может взойти только один. Потом уже он становится для всех примером, его начинают уважать, потому что он прошел этот нелегкий путь, терпел лишения, боль, разлуку с близкими, трудился. Он становится олицетворением того, к чему можно стремиться и чего можно добиться, если ставишь цель. Посмотрите на себя, вы же лесные звери, вы можете стремиться побеждать, развиваться, и ваши дети будут равняться на вас, вы можете быть для них примером.
– Потапыч, – обратилось существо к медведю, – вот ты какой стал, а ведь был всегда олицетворением силы. А Серый на кого похож, вспомни, как твои предки пробегали леса и поля, а какая хватка у них была! А ты, Белучи, – обратился он к белочке, сидевшей по-прежнему наверху, – когда последний раз скакала по ветвям? Вы, паучки, давно ль плели картину рос в причудливых рисунках и лес зеленый украшали? Где наш барсук, который постоянно что-то рыл, кормил детей своих? Вот, посмотрите, змей обвил чашу гремучей смеси. Скажи, давно ли грелся ты у камня, давно ли ползал средь ветвей? Так можно обо всех сказать. Вы говорите, так жить вам хорошо – паясничать и в удовольствие раскисать. Взгляните на мир честными глазами, на лес, в котором вы… не живете, потому что нельзя это жизнью назвать. Ведь гибнет он сейчас, и природа гибнет. Природа мудра, и каждой зверушке придумана роль, чтобы вы заботились о ней. А за заботу она всегда благодарит. Каждый из вас разносит семена деревьев, трав, кто-то лечит больных, кто-то подбирает мусор, делает запруды. За это она вас благодарит. Вот, например, не станет ягод – исчезнут птицы, потом не станет змей, лисиц, пернатых, потом не станет паучков, появится гадость и уничтожит лес, исчезнут ручьи, и не хватит питья. Так что нужно стремиться оберегать природу, лес, в котором вы собираетесь жить.
Все зверушки слушали спустившееся к ним существо, и уже кто-то осматривал лес, вспоминая, что действительно делал запруды со своей матерью, кто-то вспоминал вкус ягод и съедобных грибов, которые уже давно не видел. А филин по имени Филя смотрел с высоты опушки на лес, который, и правда, покрылся проплешинами и частями уже засыхал, потому что его разъедали жуки и гусеницы. Он вспомнил о пернатых и о том, что ягоды видел только в одном месте, но где – уже не помнил, и после сказал: «Угу».
– Ну и что же делать, если просто лень? – сказал барсук.
– Так вот о чем я и говорю, любимые зверушки, – продолжало существо, – нужно войти в режим, а для этого необходимо тренироваться. На разных континентах живут такие же, как вы. Тем, кто там живет, тоже было лень. Теперь они в порядке, и их стремление настолько стало высоко, что они хотят узнать, кто лучше их, кто сильнее, кто лучше вяжет паутину, кто ловчее заползает в тину, а кто может бежать весь день. Чтобы так соревноваться, придумали среди зверей, живущих на планете, состязание, его участники тренируются чуть ли не весь день. Отрадно, что оно бывает и летом, и зимой. А чтобы было интереснее, придумали игру.
– Складно говоришь, – ответил Потапыч, – как этот, как его, поэт, среди людей.
– Шекспир, – прошептал снизу осипшим голосом проснувшийся змей.
– Ой, Змий проснулся, – ответила Белучи с высоты.
– Искусство всегда разбудит не только организм, но и мозги, и сердце, и тленье пакости изгонит из души, – просипел змей.
– Так, посмотри, в тебе поэт проснулся, Змий, – кольнул его Колек.
– Нет, я в душе давно поэт, просто ум мой уже запепелился, а вам что-нибудь расскажешь – вы ведь не поймете и смеху слова мои на откупленье отдаете. Да я уж все стал забывать, поскольку искусство поросло бурьяном порока и невежества и не востребовано в лесу.