Опалённые крылья мечты
Шрифт:
Вместо ответа, Фиалка с силой толкнула двери. Чуть слышно заскрипели петли, распахиваясь, створки поползли в стороны. Из помещения пахнуло влагой, аромат пищи с силой ударил в ноздри, а от мерцающих украшений многочисленных резных светильников потемнело в глазах.
Сдерживая голодные позывы, девушки ввалились внутрь, осмотрелись насторожено. Посреди зала ярким пятном выделяется огромный стол, уставленный множеством блюд. Глубокие чаши с салатами чередуются плоскими, полными бутербродов, тарелками, отсвечивают кровавым горки красной икры, а в центре, окруженный хрустальными плошками с соусами, исходит паром запеченный кабан.
ГЛАВА 12
Сидящие за дальним концом стола, мужчины разом повернули головы, выжидательно воззрились на гостей: крупные фигуры, тяжелые челюсти, властные выражения лиц, судя по всему за столом собрались непростые люди.
Взглянув на стол, тихо охнула Веснушка, громко сглотнула Рыжая, Фиалка скрипнула зубами. Ольга почувствовала, как рот наполняется слюной, а желудок начинает беспокойно ворочаться. Сова выступила на шаг вперед, томно произнесла:
— Мальчики, мы мимо шли, но посовещались, и решили заскочить к вам на огонек. Вы не против? — Не дожидаясь ответа, она прошла к столу, присела рядом с могучим детиной, замотанным, как древний грек, в простыню. Остальные потянулись следом, выбирая места, начали с шумом рассаживаться.
Сидящий во главе стола грузный мужчина со шрамом на переносице поморщился, сказал вполголоса:
— До чего борзые девки пошли. Вадик, ну зачем тебе это было нужно?
Молодой, но уже начавший лысеть парень в клетчатой рубахе вскинулся, защищаясь:
— А я что, вместе же решили!
Сидящий от него справа мелкий мужичок с желчным лицом хохотнул:
— Ага, мы подумали, и ты решил. Что-то я не помню, чтобы пришли к единому мнению. Петрович так вообще молчал.
Петрович, до того вяло ковырявший вилкой в огромной полупустой тарелке, поднял голову, лениво отмахнулся:
— Да уймитесь вы, что с девками, что без — все одно, хотя… — он поднял голову, взглянул на пришедших внимательнее, — возможно, я не прав.
Подбодренный, Владик благодарно улыбнулся, а остальные согласно закивали.
Мелкий мужичок пожал плечами, сказал рассудительно:
— Кто бы спорил, просто, когда они все сожрут, а они сожрут — смотрите, как уплетают, пусть Владик и заказывает заново.
Петрович повернулся, сказал с укоризной:
— Вениамин, я всегда знал, что ты алчный, но не до такой же степени. Пожалел девкам бутерброд. Люди, плюйте в него.
Под ехидными взглядами желчный съежился, стал еще меньше, недовольно забарабанил пальцами по столу, затем вскинул голову, досадливо произнес:
— Черт с ними, раз уж едят, так пусть сидят рядом, хоть будет на кого посмотреть. Эй, где вы там? — Он махнул рукой. — Подь сюда, а то глаза слабые, не вижу ничего.
Могучий мужик в простыне хохотнул:
— Скажи уж прямо, руки короткие, не достаешь.
— А хоть бы и так, — ответил желчный с вызовом. — Ты вообще животное, только жрать, да по бабам, ни одной дельной мысли за полгода.
Могучий погладил себя широченными ладонями по выпирающему пузу, сыто рыгнув, отозвался:
— Да, я такой. Кому голову свернуть, так это запросто, или покушать хорошо, а думает пусть конь, у него голова большая, ну, или, вон, Влад, он от этого думанья уже наполовину лысый.
Влад ответил обиженно:
— Я не лысый! Просто, у меня лоб высокий, а на лбу, как известно, волосы растут только у обезьян, а у людей там благородная пустота.
Мужчина со шрамом некоторое время слушал перепалку, морщился, как от зубной боли, наконец махнул рукой, сказал утомленно:
— Ладно, общайтесь, а я пойду, погреюсь, да и Алексеич что-то потерялся, проверю, не угорел ли. — Он отодвинул кресло, встал из-за стола, неторопливо удалился.
Едва за ним захлопнулась дверь, голоса стали громче, а общение естественнее. Девушки разошлись по залу, разбавляя тесный мужской коллектив. Ольга присела с краю, взяла с ближайшей тарелочки бутерброд, и стала с любопытством рассматривать компанию. Фиалка сидит рядом с Владиком, а он с восхищением наблюдает, как в ее руке мелькает вилка, Веснушка и Рози примостились на коленях у здоровяка в простыне, восторженно слушают его рассказ, не забывая время от времени зачерпнуть салат, и прихватить бутерброд с тарелки. Сова попала между двух не то братьев, не то просто очень похожих мужиков, что наперебой подкладывают ей в тарелку и подливают в бокал.
Жалобно скрипнула скамья, в шею пахнуло теплым, защекотало. Невольно дернувшись, Ольга обернулась, наткнувшись на мутный взгляд, вздрогнула, через силу улыбнулась. Рядом, обдавая тяжелым запахом изо рта, вырос обнаженный до пояса, невысокий мужик. Он громко икнул, отчего выпирающий, поросший густой шерстью живот колыхнулся, прорычал гулко:
— Пойдем, сделаешь мне приятно. — Он грубо схватил Ольгу за руку, потащил за собой.
Хватка оказалось настолько сильной, что кисть мгновенно занемела, а на глазах выступили слезы. Едва не упав от рывка, Ольга пошла следом, стараясь держаться ровно, но боль в руке стала настолько сильной, что слезы прорвали запруды, покатились по щекам. Сквозь расплывающуюся муть, Оля поймала сочувствующий взгляд Рози.
Распахнув дверь, мужик втащил ее следом, поволок мимо округлых, наполненных прозрачной водой, чаш — бассейнов, через равные промежутки выбитых в бетонном полу. Покачиваясь, спутник упрямо шел к противоположной стене, в сторону скамей со сложенными стопками банных веников. Дойдя до первой скамейки, мужик попытался расстегнуть штаны, но возможностей одной руки не хватало. Выругавшись, он с силой дернул ремень. С жалобным звоном отлетела пряжка, штаны упали на пол бесформенной грудой.
— Раздевайся. — Он отпустил руку, принялся стаскивать трусы.
Ольга начала расстегивать пуговицы, но получалось плохо, кисть онемела и почти не слушалась. Кое-как справившись с застежками, она стала стягивать платье через голову. Громкий крик стеганул по ушам.
— Ты еще копаешься!? — Ольгу шатнуло, затрещала рвущаяся ткань, платье комом полетело в сторону. — Пошли!
Вновь выстрел боли в руке, на этот раз уже в другой. Мужик заметался, не зная, какую из множества скамеек выбрать. Его взгляд упал на незаметную, за множеством висящих веников, дверь. Шагнув ближе, он дернул за ручку, веники колыхнулись, потянуло жаром. Удовлетворенно крякнув, он пошел вперед, увлекая Олю за собой.