Опаленные крылья мечты
Шрифт:
– Для таких девушек - что угодно. Можете заказать все, что обнаружите в меню, и даже что-нибудь сверх того, - расцвел улыбкой парень.
– М-мм! Даже так?
– Элеонора томно вздохнула.
– А мальчиков у вас можно заказать? Оль, ты каких любишь? Сене, я знаю, нравятся тощие и высокие, Женьке - маленькие и толстые. А мне...
– она провела кончиком языка по губам, - ну ладно, сперва, подруги, себе потом. Так что там говорите у вас есть?
– Элеонора искоса взглянула на официанта, что неотвратимо краснел, оригинально контрастируя цветом лица и рубашки.
– С чего вдруг мне нравятся толстые?
– капризно надула губки Женя.
– Маленькие, возможно, но толстые...
– А я высоких люблю, - простодушно согласилась Сеня.
– И вовсе не тощих, хотя...
Поглядев на изнемогающего парня, Ольга покачала головой, произнесла деловито:
– Мне, пожалуйста, "Венгерский салат", мясное рагу и шоколадный джем, а из напитков грейпфрутовый сок. И принесите быстрее, уж не знаю, кто как, а я хочу кушать.
Благодарно кивнув, официант быстро записал заказ и уже собрался уйти, когда Элеонора схватила его за локоть, сказала поспешно:
– Стойте, стойте, я передумала: солянку, крыло индейки и китайские сладости. А мальчиков я позже закажу, когда наемся.
Все наперебой стали зачитывать диковинные названия из буклета, затем отказываться и называть другие, еще более экзотические. Кончилось тем, что официант исчиркал всю бумагу, извинился и ушел выполнять заказ, пообещав вернуться с новым блокнотом, чтобы записать "все-все желания очаровательных посетительниц".
– По-моему это перебор, - Ольга откинулась на спинку стула.
– Думаешь? А по мне, так в самый раз, - хмыкнула Элеонора, сдвинув стопку буклетиков к Сене.
– Глядишь, запомнят, скидки будут предлагать.
Ольга усмехнулась:
– Скорее, больше не пустят, а персоналу запретят обслуживать, как особо неадекватных посетителей.
– А по-моему ему понравилось, - отозвалась Женя, поправив бюстгальтер.
– Работала я в таких кафешках - скука скучнейшая: посетителей нет, на улицу не пускают, сидишь - маешься. Если мальчишки какие заходили - что ты! Такое развлечение. Мы чуть ли не дрались за обслуживание.
ГЛАВА 10
Высокий режущий уши звук прервал на полуслове. Обернувшись к окну, девушки успели заметить, как на дороге, уходя от столкновения, мелькнула белая иномарка. Словно в замедленном кино перед расширенными в ужасе глазами развернулось действие.
Не вписавшись в поворот, легковушка теряет управление, дернувшись, встает на два колеса и замирает, отсвечивая белоснежной крышей, будто дразня онемевших зрителей. Мгновения утекают вязкими каплями смолы, время останавливается в преддверии страшной развязки. Через лобовое стекло видно побагровевшего от напряжения водителя, застывшее лицо пассажира: распяленный в крике рот, ладони с растопыренными пальцами, вскинутые руки.
Время ускоряется. Неуклюже вильнув, легковушка вылетает с дороги. Перевернувшись в воздухе, проносится мимо, задев стеклянную стену кафе самым краешком. Резкий, словно удар молнии, высверк. С пронзительным треском прозрачная поверхность взрывается, наполняя пространство стеклянным крошевом. Сидящих возле окна девушек сметает вместе со столиком. Веером разлетаются куски пластика, обломки мебели с грохотом разбиваются о стены.
Надрывно воет сигнализация, где-то захлебывается криком женщина, бьющий по ушам, надрывный крик. Ольга взглянула на пол, где, в керамическом крошеве, лежит изломанная фигура: неестественно вывернутые руки, сломанные ноги, рваная рана в боку, откуда толчками выплескивается кровь. Женщина не двигается. Рядом с трудом шевелится ее подруга, зажимая руками лицо. На мгновение она отнимает ладони: у женщины нет лица, вместо него - кровавое месиво из ошметков кожи и обломков костей, лопнувшие глаза сочатся белесой жидкостью. Женщина подносит руки к глазам, пытаясь хоть что-то рассмотреть, но понимает страшную правду. Она издает ужасный крик, в котором уже нет ничего человеческого.
Сознание меркнет, пространство смазывается. Спасительное забытье гасит восприятие, защищая мозг от эмоциональной перегрузки. Очнувшись, Ольга некоторое время непонимающе всматривалась в резной с ажурной золотой сеточкой потолок, силясь вспомнить где находится: неподалеку раздается вой сирен, плечо саднит, а в спину упирается что-то острое. Память вернулась стремительно, принеся с собой ужасные картины разрушенного кафе и покалеченных людей.
– Ольга, Олечка, ты в порядке?
– перепуганная, Сеня дотронулась до плеча.
– Ну, скажи что-нибудь. Ты меня слышишь? Тебе больно?
Преодолевая слабость, Ольга приподнялась, оперлась на руки. Кафе выглядит так, словно внутри взорвалась бомба: разбросанные повсюду куски мебели, усеивающая пол стеклянная крошка, капли крови.
Ольга лихорадочно огляделась, спросила взволнованно:
– "Скорую" вызвали?
Скрипя обломками, с улицы вошла Элеонора, спросила хмуро:
– Уже пришла в себя? Женьке пластырь на лицо накладывают, - она мотнула головой, указывая назад, - в кафе аптечка нашлась. Но на улицу лучше не ходи, опять сознание потеряешь. Там вместо машины...
– Не найдя что сказать, Элеонора лишь развела руками.
– Помогите встать, - Ольга оперлась руками на подруг.
– Костыли дайте!
– Костыли обнаружились тут же, на полу. Получив возможность ходить, Ольга с раздражением повторила вопрос: - "Скорую" никто не догадался вызвать?
– Когда? Ты всего на минуту отрубилась.
Не слушая, Оля поспешила в заднюю часть кафе, где уже знакомый молодой официант и несколько девушек с белыми от ужаса лицами бестолково переминались возле исходящей кровью женщины.
Нахмурившись, Ольга спросила:
– Телефон есть?
– Видя, что на нее не реагируют, выкрикнула зло: - Телефон! Где телефон, черт побери?
Одна из девушек замедленно, словно во сне, обернулась. Ее губы дергались, но изо рта не доносилось не звука. Собравшись с силами, она выдавила:
– Телефон в комнате заведующего, но его сейчас нет, на обед отлучился.
Чертыхнувшись, Ольга стремительно зашагала назад, насколько позволяли костыли и загромождающие дорогу обломки. С улицы кафе выглядело не намного лучше: выбитые рамы щетинятся острыми осколками стекла, часть пластиковой стены исчезла, обнажив перебитые ребра арматур, асфальт бугрится вывороченными кусками. Недалеко обнаружилась и машина. Отскочив от стены, она влетела прямиком под задние колеса припаркованного КамАЗа. Охнув, Ольга замедлила шаг. То что прилепилось к задней части КамАЗа совсем не напоминало снежно-белую новенькую иномарку. Искореженный кусок металла, смятый, будто побывал в ладонях великана, слабо дымится. Переливаясь всеми цветами радуги, по асфальту расплывается бензиновая лужа.