Опаленные крылья мечты
Шрифт:
Двинулись к дому. Поднявшись на последний этаж Ольга застыла в изумлении. Впереди распахнулось окно в неведомый мир морских глубин. Из таинственной голубой полутьмы, смотрит ухмыляющаяся физиономия жуткого морского черта с человеческим лицом и наполовину рыбьим телом. Черт восседает на здоровенном, полном золота сундуке, у его ног суетятся крабы, а за спиной колышется лес из причудливых водорослей.
– Вот это да!
– выдохнула Ольга.
– Я даже не буду спрашивать за какой из дверей ты живешь.
– Это рисовал один мой хороший знакомый, - произнес Олег, доставая из кармана связку ключей.
– Я все-таки водолаз, вот и попросил, чтобы картина была как-то связана с работой, а художник вдохновился и нарисовал... сама видишь что. Теперь, даже если в плохом настроении возвращаюсь, на дверь смотрю - на душе легче.
– Он вставил ключ в замочную скважину, дважды щелкнуло, дверь отворилась.
– Ну что ж, милости просим в берлогу закоренелого холостяка.
Квартира встретила зеленой рябью маскировочной сетки. Сумеречная с зеленоватым оттенком прихожая напомнила не то блиндаж, не то хижину рыбака-отшельника, уединившегося на природе, вдали от цивилизации: груда сапог в углу, исписанное фломастером зеркало, висящие на стене ласты.
Ольга покрутила головой, сказала с опаской:
– Я уже боюсь проходить, там наверняка полуразобранный танк, или запчасти для подводной лодки в натуральную величину.
– Танками не увлекаюсь, а запчасти на работе лежат - заедем, покажу. Не бойся, гвозди по полу не разбрасываю, так что разувайся, дам тапки, - он взглянул на загипсованную ногу, - вернее, тапок.
Присев на стоящую у стены скамеечку, Ольга переобулась.
– Что ж, буду принимать хозяйство - веди, показывай.
– В двух комнатах особо не заплутаешь, но, на всякий случай, уточню: вон спальня, там кровать, здесь зал, в нем телевизор, а на кухне...
– Стой, дай догадаюсь. На кухне у тебя холодильник, верно?
– перебила Ольга.
Олег кивнул, направился в кухню. Оттуда загремело, донеслись сдавленные ругательства. Чертыхаясь, он вновь появился в прихожей, сказал с досадой:
– Проклятье, ведь собирался за продуктами заехать! А теперь там только мыши.
Ольга округлила глаза, спросила удивленно:
– Какие мыши?
– Те, что вешаются в холодильниках, когда кончается еда. Ладно, я только до магазина и обратно. Не убегай.
Оля прошла в комнату, с любопытством огляделась. Напротив, на стене, обрамленная тяжелой золоченой рамой картина - темные штормовые тучи над бушующим морем, а в центре стихийного хаоса белоснежный фрегат. Она подошла ближе. Картина воспринималась на удивление ярко, донося до зрителя малейшие детали: переплетение паутины канатов, мелкая рябь громадных водяных стен, белые клочья оборванного паруса. Справа, внизу, на белом гребне волны проглядывает неразборчивая роспись. Ольга честно попыталась разобрать, но, то ли краска слегка потекла, то ли автор намеренно исказил буквы, но прочесть написанное не представлялось возможным.
У дальней стены, на старой кривоногой тумбе стоит новенький японский телевизор. Ольга взяла пульт, вдавила кнопочку. На экране тут же замелькали картинки, двое размалеванных клоунов, швыряясь тортами, бегают друг за другом. За кадром одобрительно гогочут, поддерживая особо точные попадания. Оля защелкала, переключая каналы. На одном упитанный негр под ритмичную музыку читает речитатив, на другом ведущий новостей рассказывает об очередной катастрофе. Поморщившись, Ольга выключила телевизор.
В углу, возле кучки непонятных железяк, лежат новенькие блестящие гантели, рядом, на низеньком, застеленном клеенкой диванчике покоится ворох мятой одежды со следами ржавчины. От одежды ощутимо тянет мазутом. Продолжая осмотр, она перешла в другую комнату. Забитый книгами шкаф, раскладной диван, стоящий на полу музыкальный центр. В стену вбит рядок гвоздей с блестящими шляпками, с каждого свисает предмет мужских увлечений: чехол из-под охотничьего ножа, мощный бинокль, потертый туристический рюкзак. В углу, составленные шалашиком, рыболовецкие удочки, над ними свисающие лоскутья отлепившихся обоев.
Ольга провела пальцем по полочке шкафа, на поверхности остался след, а подушечка пальца покрылась слоем серой пыли. Покачав головой, Оля прошла в кухню. Покрытая слоем нагара плита и рядок пустых бутылок у стены гармонично вписывались в общий интерьер квартиры. Выбрав из кучи старого тряпья под столиком кусок ткани почище, Ольга открыла кран.
Зажурчало. Образовав множество водопадов, струя воды сливалась с горки посуды, постепенно заполняя раковину. Очень кстати в углу обнаружилась непочатая бутылка с какой-то едкой чистящей жидкости. Ольга распахнула окно. В квартиру ворвался теплый поток воздуха, стали слышны далекие гудки машин и крики играющих во дворе детей. Улыбнувшись, она приступила к работе.
Олег вернулся через полчаса, зайдя на кухню, замер с открытым ртом. Помещение сияет, словно начищенный медный пятак. Блестит отмытыми боками плита, чистая посуда аккуратными горками покоится в шкафчике, а от кучи тряпья под столом остались лишь воспоминания.
– Вот это да! Что значит женские руки. У меня бы ушло не меньше недели, да и то половину грязи бы пропустил.
– Скажи лучше, как дошел до жизни такой?
– Ольга смахнула пот с лица.
– Или, все живущие в одиночестве мужчины постепенно дичают, обрастают грязью, мхом, дохлыми мышами?
Олег развел руками, сказал виновато:
– Дела, работа. Постоянно приходится куда-то идти, кого-то спасать, потом опять идти, и снова спасать. За спасением, поесть времени не хватает.
Ольга покосилась на холодильник, сказала с досадой:
– Хотела на завтрак что-нибудь приготовить, но оказалось действительно не из чего.
– Уже есть, - Олег победно протянул объемистый полиэтиленовый пакет, забитый под завязку.
– Сейчас я реабилитируюсь и быстренько накормлю свою уставшую королеву.