Опаленные крылья мечты
Шрифт:
Из тяжелых размышлений вывел невнятный звук. Звук усиливался, назойливо пробивался в сознание, надоедливой мошкой звенел в ушах. Стряхнув тягостные мысли, Оля огляделась. Неподалеку стоят двое: мужчина и женщина. Мужчина кричит. Судя по активной жестикуляции, он в ярости. В женщине Ольга с удивлением узнала Люсю. Поникшая, в больничном халате, с бинтовой повязкой на голове, она казалась особенно несчастной.
– Ты что мне затираешь, тварь? Какой знакомый? Да плевал я на твоих знакомых, на тебя, и на всю твою семью уродов.
– Мужчина возмущенно огляделся, словно ища сочувствия.
– Это ж надо. Нет, вы только подумайте! Она к своему Коленьке ненаглядному ходит. Дружочка нашла!
Давясь словами, Люся пыталась что-то возразить, но ее не слушали.
– Пошла к черту, потаскуха. Видеть тебя не хочу. И чтобы ноги твоей у меня в доме больше не было!
– сплюнув, мужчина направился к выходу.
Залопотав что-то неразборчивое, Люся побежала следом, хватая мужчину за руки.
– Саня, Санечка... это же не то, совсем не то что ты думаешь. Саня, дорогой, любимый, постой, ну подожди, я все объясню!
– Да пошла ты!
– резко развернувшись, мужчина наотмашь ударил девушку по лицу. Дернувшись всем телом, она опрокинулась навзничь.
– Нечего мне объяснять. Пошла к своему любовничку, сука!
– сверкнув глазами, мужчина ускорил шаг и скрылся за поворотом.
Окаменев, Ольга наблюдала, как, пытаясь подняться, но всякий раз падая, Люся еще некоторое время ползла на подламывающихся руках вслед ушедшему. Преодолев столбняк, Оля подошла ближе, протянула руку.
– Люся, Люсенька, что ты. Ну что же ты, вставай, пожалуйста, асфальт холодный, простудишься.
Люсьен подняла голову, не принимая руки и не узнавая, уставилась в пространство пустым взглядом. Ее халатик испачкался, на лице пламенела ссадина, а из единственного здорового глаза безостановочно катились слезы.
– Ну почему, почему так получилось? Ведь я даже не думала, ведь я... он же просто знакомый... почему?
– она посмотрела Ольге в глаза и горько разрыдалась, закрыв лицо руками.
Зрелище маленькой Люсьен, рыдающей на асфальте в перемазанном халате, казалось настолько тягостным, что Оля с трудом подавила подступившие слезы. Наклонившись, насколько позволяли костыли, она прижала девушку к себе, и стала успокаивать, нежно гладя по волосам, негромко приговаривая:
– Люсенька, маленькая, успокойся. Вставай, вставай потихоньку. Вот так, молодец. Смотри, совсем халатик замарала, как свинка, и сама в слезах. Пойдем в палату, отмоем тебя, почистим, расскажешь, как так получилось.
После нескольких тщетных попыток Люся все же поднялась, пошла следом, всхлипывая. Бормотать она перестала, но на вопросы по-прежнему не отвечала, шла молча, уставившись в землю, лишь по щекам, не останавливаясь, текли горькие слезы. Когда девушки зашли в палату, Ольга вкратце описала ситуацию. Анастасия Викторовна, ахнув, схватилась за голову, а Оксана, сквозь зубы процедив что-то насчет оборзевших мужчин и не слишком разборчивых женщин, отошла к окну.
– Да как же так, да что же это такое?
– Анастасия Викторовна хлопотала вокруг Люси.
– Да разве так можно?
– Можно, в нашем обществе сейчас все можно, - Оксана резко развернулась от окна.
– Порой, попадаются такие вот... подонки. Им не сложно бросить ребенка, или избить женщину. Трусы и подлецы.
– Он хороший. Просто рассердился сильно, - тихо пролепетала Люся. Ее губы от удара распухли, став похожими на оладьи, а под глазом растекалась синева.
– Какая прелесть, вы только послушайте! Вот поэтому такое скотское обращение и прижилось в нашей культуре.
– Оксана двинулась чеканным шагом, словно впечатывая слова в бетонный пол.
– Из-за таких как вы, Люсьен, мужчины начинают считать себя царями жизни, пупом земли, неотразимыми созданиями!
– Она остановилась, зловеще нависая над собеседницей, но, взглянув в искалеченное лицо, отвернулась, не выдержав полного боли и непонимания взгляда, продолжила уже мягче: - Хотя, конечно, времена меняются, культура меняется вместе с ними, ну а мы вслед за культурой. Жестче стали люди, отдалились друг от друга: мужья от жен, а дети от родителей. И, наверное, ничего с этим уже не поделать...
– А я сегодня с таким необычным мужчиной познакомилась...
– невпопад выдала Ольга.
– Вернее, он со мной.
– Как интересно.
– Оксана прилегла на кровать и уставилась в потолок.
– Оказывается у нас в саду полно мужчин, да еще и необычных: одни с женщинами знакомятся, другие их избивают. Да ты рассказывай, не обращай внимания, - она повернула голову к Оле, - что теперь, совсем радости не иметь, если у кого-то плохое настроение? Что за мужчина, где нашла, почему интересный?
– Да Оленька, расскажи, а то все какие-то мрачные.
– Знаете, Анастасия Викторовна, как-то странно получилось: он подошел, а я замечталась, даже не заметила, спросил, можно ли присесть, так и познакомились. И еще у него работа романтическая - он водолазом работает, спасателем.
– Водолазом это хорошо, - вздохнув, Оксана закрыла глаза, - будет на дно морей-океанов нырять, доставать для тебя клады.
– Не будет, - Ольга сняла халат и прилегла в койку, - я убежала.
– Как же так, Оленька, почему?
– Анастасия Викторовна подошла ближе, положила руку ей на лоб.
– Разве он тебе не понравился?
– Понравился, очень понравился, но, почему-то подумала, что так будет лучше. Хотя сейчас уже сомневаюсь, что поступила верно, - со вздохом ответила Ольга.
– Правильно поступила, - Оксана заворочалась, устраиваясь удобнее.
– Если влечение взаимно, он сам найдет тебя. Придет сюда, кинет в окно букетом, или кирпичом, не важно. И заберет на корабле с белыми парусами за синее-синее море, где теплый океан, зеленые пальмы и вечное лето... Посплю я, пожалуй, что-то перенервничала сегодня с вами. Спокойного дня.
– Отвернувшись к стене она затихла.
– Спи, Оксаночка, и ты, Оленька, поспи. Пойду и я прилягу.
Шаркая ногами, Анастасия Викторовна ушла в свой угол. Сухо скрипнула койка, прошуршало одеяло и все стихло. Полуденную тишину нарушал лишь шорох бегающего по подоконнику жука, да прерывистое хриплое дыхание задремавшей Люсьен.
ГЛАВА 6
Два дня прошли в томительном ожидании, а на третий Олег появился вновь, причем весьма неожиданным способом. С улицы, откуда-то снизу, раздался легкий свист, и тут же что-то страшное с грохотом впечаталось в стекло, прилипло, словно огромное насекомое. Жуткий предмет, едва не до икоты напугавший Анастасию Викторовну, оказался шикарным букетом, обвязанным в нижней части лоскутами скотча, на которые он и прилип, придав пейзажу за окном изрядную долю сюрреализма.