Опаленные крылья мечты
Шрифт:
– Вот всегда они сливки собирают!
– Крепкая, фигурой больше похожая на парня, Ирен, отчего ее чаще называли Айрен, по-английски - железная, натирала руки канифолью.
– Трудишься, потеешь, а ни восторгов, ни красоты с деревяшками этими.
– Она с затаенной грустью посмотрела в сторону, где выступали вольницы.
– Все парни там, а на нас только родители, да уроды всякие приходят. Обидно.
– Это что за настроения?!
– Марья Анатольевна отошла от группки девчушек в синих обтягивающих костюмах, которым что-то строго выговаривала.
– Мы здесь не задницами крутить собрались. Это серьезный спорт и отношение должно быть такое же.
– Да я не могу уже!
– Из глаз Ирен потекли слезы, схватившись за голову, она опустилась на корточки.
– Все девчонки как девчонки, нормальным спортом занимаются, с парнями дружат. Одна я, как дура, на этих брусьях дурацких. Смотрят, как на мужика, подойти боятся.
Тренер опешила, сказала с нажимом:
– Девочки, у нас городские соревнования, такое раз в году бывает. Это же престиж клуба, достоинство института, ваше личное достижение, наконец!
– Да на фига мне эти достижения!?
– Лицо Ирен перекосилось, став злым и жестким, отчего стоящие рядом девушки в испуге отпрянули.
– У меня личной жизни никакой: днем институт, вечером тренировки, дома родителям помоги, с утра сестренку в садик отведи. Говорите, соревнования... а толку?! Все на этих вольных жоповертелок смотрят. Кому вообще это надо, зачем? Я от всего этого с ума сойду!
На Ирен смотрели с сильнейшим недоумением, и даже со страхом. Обычно отзывчивая, спокойная и вечно уравновешенная, за что, по большому счету, и получила свое прозвище, Ирина одним своим присутствием всегда создавала ощущение спокойствия и защищенности.
Марья Анатольевна выглядела растерянной. Она несколько мгновений напряженно размышляла, сказала со вздохом:
– Девочки, послушайте меня, и ты, Ира, тоже послушай. Я постараюсь кое-что объяснить. Время вы, конечно, выбрали...- она покачала головой, - ну да ладно, не убиваться же из-за этих соревнований. Расскажу небольшую историю. В молодости я была такая же как вы, - шустрая, беззаботная, не чуждая красивым нарядам и мужскому вниманию. Да что говорить - все такие были. Но не у всех получалось уделять красивому и приятному столько времени, сколько хотелось: кто-то усиленно учился, тогда учеба воспринималась серьезно, не так как сейчас, кто-то параллельно работал, на родительской шее сидеть считалось зазорным. Почти все занимались спортом, но вовсе не для того чтобы покрасоваться или выпендриться, просто, это был стиль жизни: учиться, работать, развивать ум и тело. И ценили людей не за внешность, а за достижения, и за помощь окружающим.
И были в нашей группе три подружки - красавицы расписные, мальчишки вокруг них вились, как мошка у светильника. Учились наши красотки спустя рукава, на работу не рвались - родители помогали, да мальчики по ресторанам водили, подкармливали. Ну, это как водится. Чем они занимались после института, не знаю, я по распределению в соседнюю область уехала. А пару лет назад мы встречались с сокурсниками. Немногие собрались, кто смог. Пообщались, вспомнили молодость, кто, что знал о других - поделился. Красавиц наших не было, но про них рассказали. Одна вышла замуж за богатого иностранца, уехала в Англию, потом развелась. Сейчас телом зарабатывает на улицах Лондона. Вторая трижды была в браке, трижды разводилась. Теперь одна живет, в коммуналке, работает в столовой посудомойкой...
– Марья Анатольевна, а третья?
– Ирэен пытливо всматривалась снизу-вверх в потемневшее лицо тренера.
– А третья умерла. Один из ухажеров обокрал, когда ее дома не было, вынес все - золото, меха, драгоценности, что от предков остались.
– А почему умерла? Он ее убил?
– Нет, не убил. Драгоценности свои любила сильно, красоту вещей. Не пережила, наглоталась снотворного, не смогли спасти. А теперь, девочки, я скажу последнее, самое важное.
– Ее лицо пугающе затвердело, а глаза стали чужими, холодными.
– Некоторые, не все, но многие, считают что внешность - все. Если у кого-то смазливая мордашка и неплохая фигурка - весь мир в кармане. Но это не так. Форма, даже идеальная, без внутреннего стержня ничто. Однажды у каждого наступает момент, когда ты теряешь все, близкие отворачиваются, а друзья бросают, и все что у тебя остается, это внутренний стержень. Годы учебы, спортивных тренировок, работы через не могу - вот что лежит на одной стороне весов.
– А на другой, что лежит на другой?
– Ирен встала, вплотную подошла к тренеру, ее била еле заметная дрожь.
– А на другой, девочки, лежит смерть. Она смотрит вам в глаза и улыбается, неприятно улыбается, нехорошо. И улыбнуться в ответ вы можете лишь в одном случае - когда у вас есть стержень.
– Марья Анатольевна глубоко вздохнула, и... вновь преобразилась, став прежней любимой всеми, доброй и ироничной.
– А теперь, пока вас не дисквалифицировали, а меня не выгнали с работы, пойдемте, поучаствуем в соревнованиях. Кто не с нами - тот против нас!
У девушек загорелись глаза, раскрасневшись, они гурьбой двинулись через зал. Последними, чуть отстав, группкой двигались Виктория, Ольга и Ирен.
– Странно, никогда не видела Марью такой. Что это было?
– произнесла Оля задумчиво.
– Да спятила она на своей работе.
– Виктория поджала губы.
– Про смерть рассказала, какой-то стержень. Полный бред.
Ирен неожиданно спросила:
– А вы знаете, кем она была после того, как отработала положенные три года по распределению?
Вика хмыкнула:
– Тренером и была, кем еще, с ее-то профессией.
– Нет, Викулька, снайпером она была, в Афгане, - холодно бросила Ирен, и с сосредоточенным лицом устремилась вперед.
Подруги оторопело переглянулись.
– Обалдеть!
– Виктория развела руками.
– То-то она глянула, как из винтовки прицелилась, мне аж дурно стало. Класс! Сегодня же Костику расскажу, от зависти обоссытся.
– С таким тренером, да не взять соревнования... Викунь, покажем этим понаехавшим девочкам, кто тут главный?
– Ольга подмигнула подруге.
Выступления вольных гимнастов закончились. Пока комиссия совещалась, арену готовили к следующему разделу - упражнениям на брусьях. На центральную площадку выскочили девочки с подтанцовки. Ослепительно улыбаясь, они задорно отплясывали под динамичную мелодию. Через несколько минут совещание закончилось, мелодию заглушили, а девушки, откланявшись, убежали в рабочую часть зала. Пока объявляли предварительные результаты, Ольга вполуха прислушивалась, глядя, как успокоившаяся Ирен сосредоточенно разминает руки.
– Я же говорила!
– вынырнув из толпы, с отвращением процедила Виктория.
– Медичкам, шалавам, место присудили.
– Почему шалавам?
– Оля повернула голову и увидела кусающую губы Юлю. Растрепанная, еще не остывшая от выступления, Юля с трудом сдерживала слезы.
– Потому, что кому надо дали вовремя, - зло бросила Вика.
– Юлька третий год занимается, дважды лауреата брала по области, а эти едва начали!
Подошла тренер, успокаивая, увела расстроенную Юлю.
Под свод взметнулись звуки марша. Начался следующий этап. Первой выступала девушка из политеха. Ольга прониклась уважением, наблюдая, с какой легкостью и четкостью она выполняет необходимые элементы, успевая внести что-то свое, особенное, в жесткую схему обязательной программы. Скосив глаза, Ольга заметила Ирен. Ирен держалась спокойно, но подергивающиеся желваки и застывший, прикипевший к исполнительнице взгляд, выдавали напряжение.