Опаленные крылья мечты
Шрифт:
– Знать, без чая останусь, - насмешливо отозвался отец, снимая куртку.
– Сергей, ты представляешь, Пашка в конец обнаглел, - воскликнула Ирина Степановна, выходя из кухни.
– Совсем помогать не хочет, и опять за компьютером сидит. И чем дальше - тем больше!
– Больше наглеет, или больше сидит?
– Сергей Петрович повернулся в ее сторону.
– Я уже не знаю, что с этим делать. Он мне все нервы вытрепал. Скоро в дурдом попаду.
– О, папа пришел.
– В коридор вышел взлохмаченный Павел. Сделав идиотское лицо, и растягивая гласные, он поинтересовался.
– Па-апа, а где ма-ама!?
Отец молча кивнул в сторону матери.
Пашка повернулся к матери, выдал с тем же выражением:
– О, ма-ама, а где па-апа!?
– Ах ты поганец!
– мать гневно двинулась вперед.
– Вот я тебе сейчас...
Захохотав, Павел в два прыжка оказался в ванной, захлопнул за собой дверь.
– Ты видишь, что творится?!
– Ирина Степановна забарабанила в дверь, крикнула, обращаясь к сыну: - Отопри немедленно, слышишь! Отопри, кому сказала.
Сквозь плеск воды раздался недовольный голос Павла:
– Мама, не мешай, я писаю.
– И что с этим прикажешь делать?
– она посмотрела на мужа.
– Ни во что мать не ставит.
Сергей Петрович разделся, двинулся в кухню. Проходя мимо ванной, негромко произнес:
– Пашка, проси прощения, а то голодным останешься.
– Не. Если я выйду, мама меня загонит на плантации, и заставит мыть пол по всей квартире, да еще и в подъезде.
– Помочь матери не повредит. Выходи, поешь, да спать ляжешь. Я знаю, что ты ночью за компьютером сидел. А полы будешь вечером мыть, когда проснешься.
Скрипнула защелка, Павел осторожно выглянул в коридор.
– А мама не против?
Мать поджала губы, подвинула к столу табурет.
– Садись уже, ешь. Что с оболтуса, взять. Но вечером, пока все не отдраишь, за компьютер не пущу.
Собрав сумку, Ольга в который раз осматривала комнату - не забыла ли чего. В теле бушевал огонь, а мысли лихорадочно метались в предчувствии приближающегося соревнования. В студии, где она уже полтора года занималась спортивной гимнастикой, еще три месяца назад объявили о будущих состязаниях области. Последние два месяца она усиленно занималась, увеличив занятия на полчаса, и добавив в график лишний день - воскресение. Количество свободного времени значительно сократилось, но Ольга относилась к занятиям серьезно, и не хотела проиграть лишь потому, что в выходные дни традиционно принято отдыхать, а не изнурять себя тренировками.
Последний раз окинув взглядом разбросанные вещи, Ольга подхватила сумку, и направилась к выходу, но, сделав шаг, застонала, опустилась на диван. В глазах запорхали разноцветные искры, а стопа занемела, словно после сильного удара. Переждав минутную слабость, Ольга стянула колготки, стала осматривать ступню. Осторожно, боясь снова вызвать боль, она исследовала больное место. На ощупь никаких отклонений, только возле пятки небольшая припухлость. Ольга вспомнила, последнее время нога часто ныла, особенно, после интенсивных тренировок, но боль быстро проходила. Возможно, что так будет и сейчас.
Мягко ступая на нездоровую ногу, она подошла к шкафу, достала эластичный бинт. Бинт не подходил под колготки, но выбор был невелик: или красиво хромать до спорткомплекса, а после этого, возможно, сидеть на трибуне, болея за свою команду, или не столь красиво, но, не усиливая травму, добраться до места и выступить на все сто.
Ольга взглянула на колготки, затем на бинт, вновь на колготки. Со вздохом принялась заматывать стопу. Колготки полетели в сторону. Новенькие туфли, что были куплены лишь вчера, тоже останутся дома. Забинтованная нога войдет только в кроссовки, да и то с трудом. А так хотелось быть красивой. Чудесное утреннее настроение истаяло, на глаза навернулись слезы, скопились, образовав небольшие запруды, а одна особо крупная слезинка даже скатилась по щеке, оставив смешную мокрую дорожку.
Вытерев слезу, Ольга взяла сумку и вышла из комнаты.
– Мама, пап, вы не пойдете посмотреть?
– Нет, Олюшек, - отозвался отец.
– Мне надо по делам, а у мамы голова разболелась. Жаль, конечно, мы же собирались. Но ты не расстраивайся.
– Заметив, как дрогнуло лицо дочери, отец погладил ее по голове.
– Ты ведь нам расскажешь как прошло. А в следующий раз мы обязательно сходим, и фотокамеру с собой возьмем. Будем потом знакомым показывать, тобой хвалиться.
– Эх, папа. Вечно ты придумаешь, - ее губы растянулись в улыбке.
– Следующее соревнование действительно серьезнее, только ждать еще полгода.
– Она застегнула курточку, поправила шарф и закинула сумку на плечо.
– Вроде, ничего не забыла. Пожелай мне удачи.
– Удачи, - отец важно поднял руку и потряс кулаком.
– А еще лучше - ни пуха.
– К черту!
Выскочив из мрачной серости подъезда, Ольга словно окунулась в другой мир. Яркое, весеннее солнце, выжигающее последние сморщенные комки грязного снега, веселая детвора, с визгом бегущая через двор, нежные, крохотные бутоны набухших почек. Вдохнув свежий весенний воздух, Ольга почувствовала любовь ко всему этому огромному миру, полному радости и счастья.
Прямо перед подъездом, словно небольшое море, раскинулась широкая грязная лужа. Дворовые дети обожали лужу, при всяком удобном случае норовили проверить глубину, или запустить кораблик. Взрослые почему-то не разделяли детских предпочтений, брезгливо обходя лужу по кромке, поминали не то дворника, вечно пьяного дядю Петю, не то местный ЖКХ. Не удержавшись от соблазна, Оля поддела носком кроссовка камешек, ловко закинула почти в самую середину лужи. Камешек шлепнулся аккурат возле изумрудно-зеленого "Ягуара". Грязные капли брызнули на блестящий металл. Ольга ойкнула, поспешила в сторону остановки.
Возле третьего подъезда ее окликнула подруга, Верка из параллельного потока, с которой они познакомились в прошлом году на вступительных экзаменах в институт.
– Оль, сессию сдала?
Вероника отличалась повышенным любопытством, и стоило на минуту остановиться, засыпала множеством вопросов, но в этот раз на ответы времени не было, и Ольга скороговоркой произнесла:
– Два экзамена еще, через неделю последний. У меня соревнования, позже поговорим.
Трамвай подошел первым. Ольга зашла в вагон, отсчитав мелочь толстой кондукторше, присела у окна. Она любила ездить на трамвае с детства. Раньше, нагулявшись во дворе, она садилась на "десятку" и каталась по городу, наблюдая за людьми и наслаждаясь видом чистеньких городских улиц. Иногда выходила на остановку - две раньше, и добиралась до дома пешком, каждый раз обнаруживая на пути что-нибудь интересное и необычно.
– Девушка, а можно вас спросить?
Вздрогнув от неожиданности, Оля повернулась, обнаружив, что сидит не одна.
– А как вас зовут?
На нее вопросительно смотрел парень. От его мягкой улыбки у Ольги защемило в груди, а букет красных роз, покоившихся на коленях, закружил голову терпким ароматом. Прикрыв рот ладонями, она расхохоталась.
– Нет, нет, я не над вами смеюсь, - поспешно произнесла она, увидев в глазах парня изумление.
– Просто, так неожиданно: задумалась, ушла в себя, а тут - раз, и молодой человек рядом, да еще с таким потрясающим букетом. У вас девушка розы любит?