Опалённые льды Арктики
Шрифт:
«Волчья стая» немецких субмарин U-209, U-456, U-589 продолжала охотиться в Баренцевом и Карском морях. Их задача состояла в уничтожении транспортных судов, избежавших встречи с крейсером «Адмирал Шеер». Короче, они должны своими действиями отвлекать внимание командования Беломорской флотилии от северной оконечности архипелага Новой Земли. А именно, здесь планировался прорыв в Карское море крейсера «Адмирал Шеер».
И вот одна из «волчьей стаи» притаилась в глубинах Баренцева моря и это опять была осторожная субмарина U-209.
–
Штурман приник к перископу:
– Вижу караван из мелочи: буксир тащит за собой две посудины, а за ним плетётся пароход и тянет баржу. Ну что, всплываем?
Субмарина всплыла и открыла артиллерийский огонь. Она подожгла в первую очередь баржу с людьми, а затем и весь караван. Из подожженной баржи бросились в море люди с белыми кругами на спинах. Немцы, хвалясь друг перед другом, стреляли по ним из спаренного пулемёта. Сделав своё «грязное дело», субмарина плавно погрузилась в море, а штурман проворчал:
– Мы так увлеклись, что израсходовали весь боезапас 88-мм орудия.
– Не беспокойся, Ганс, – успокоил его капитан-лейтенант Бродда, – я отправил радиограмму, и подлодка U-465 c снарядами для нашего орудия уже вышла из Киркенеса.
Неожиданно в рубке появился радист с перехваченной радиограммой:
«17 августа 5 судов Наркомата внутренних дел, идущих из пролива Югорский Шар в Нарьян-Мар, потоплены немецкой подлодкой. Принять меры».
– Чисто сработано! – захохотал Бродда. – Кажется, мы потопили заключённых.
***
Другая субмарина U-465 под командой капитан-лейтенанта Макса-Мартина Тейхерта 15 августа вышла из Киркенеса и направилась к Новой Земле на разбой. Через трое суток командир этой субмарины получил приказ передать U-209 двадцать 88-мм снарядов. При сильном шторме это не удалось, и командиры договорились встретиться в проливе Костин Шар. При входе в пролив субмарину Тейхерта встретили советские дозорные корабли Новоземельской военно-морской базы. Используя свой лучший ход в надводном положении, субмарина отстреливаясь ушла от погони, и через 5 часов всё же сумела передать снаряды подлодке U-209.
Утром, вновь увидев группу советских кораблей, Тейхер атаковал, но неудачно – его торпеды легли в сторону, и ему пришлось опять скрываться. И совершенно неожиданно его субмарина наткнулась на мотобот «Чайка» и большую шлюпку, стоящих на якорях. Подойдя к мотоботу немцы людей там не нашли, зато в руки к ним попали бесценные лоции и карты района пролива Маточкин Шар.
– Какая удача, – радостно говорил Техерт, – ведь из Нарвика вышел подводный минный заградитель U-589, который должен заминировать пролив Маточкин Шар, и эти карты ему очень понадобятся.
***
А субмарина U-209, пополнив снаряды для своего орудия, осталась контролировать район пролива Югорский Шар. Заметив транспорты русских, она аккуратно пошла за ними. Во время очередного всплытия на перископную глубину в центральном посту почувствовали удар.
– Это что? – вскричал дежуривший у перископа штурман. – Полное погружение.
– Что стряслось, мой друг? – спросил прибежавший Бродда
– Кажется, был удар по поднимающемуся перископу, – промямлил штурман. – Мы чьё-то днище явно промяли. После чего перископ невозможно ни поднять, ни убрать в шахту, я пробовал.
– Не может быть, Ганс, – вскипел Бродда.
И тут же приказал:
– Всплыть!
Когда субмарина всплыла, то глаза капитана Бродды расширились и он, вызвав радиста, приказал:
– Отстучи радиограмму: «Прошу вернуть на базу U– 209» из-за поломки перископа.
– Ну, что? – спросил штурман, улыбаясь. – Возвращаемся?
– Как же, наш «папа» (командующий группы «Норд» адмирал Шмундт) не отзывает субмарину, – сердито ответил Хейнрик Бродда, – так как мы прикрываем с запада стратегический район для крейсера «Адмирал Шеер».
– Что же, наш перископ так и будет торчать, как мачта корабля? – удивился штурман.
– Значит, Ганс, так надо «папе», – пробурчал Бродда. – Да, так даже лучше. Всегда видишь куда идёшь, и что топишь!
Глава 10. В день рождения
В это время на метеостанции на мысе Желания праздновали день рождения артиллериста Курина.
– Наша метеостанция самая лучшая, – подняв алюминиевую кружку, провозгласил метеоролог Александр Неклюдов. – Так выпьем за неё!
– Сегодня же 25 августа 1942 года. Так? И я хочу выпить за день рождения Серёжки Курина, – нетвёрдо проговорил Пахомыч. – Посмотрите-ка, каков наш орёл!
– Пьём по «полярному» – с вечера до утра, – поднялся Неклюдов. – Пойдём, Серёжка, на свежий воздух и покурим, и ты мне расскажешь, в каком часу тебя мать родила.
– И я с вами, – увязался с ними Пахомыч, – а выпьем после.
Вдруг они услышали со стороны моря какое-то урчание и методический стук.
– Кто лязгает? – удивился Сашка Курин. – Никаких визитов к нам не намечалось.
– Надо глянуть, кто пожаловал, – проговорил Неклюдов – бежим за биноклями.
Пахомыч первым увидел в тумане подводную лодку и закричал:
– Вижу в километре-двух «немца». Объявляй тревогу!
Все разбежались по своим огневым точкам, вовремя устроенные Пахомычем и, поглядывая на бытовку, переживали:
– Эх, закуска остывает, да и налито!
Грохот дизелей подлодки поднял в воздух чаек, и сверкнул первый выстрел.
– Мимо! – прокричал Курин со своей позиции для орудия, бруствер которой обложили валунами.– Сейчас пристреляемся.