Опалённые льды Арктики
Шрифт:
– Операция секретная, и готовились только два крейсера, – бледнел перед рассвирепевшим «морским волком» перепуганный штабной офицер, – А заменить «Лютцов» на другой не было возможности.
– Всё, свободны! – приказал он и, вдруг опять завёлся:
– Подонки, о чём они только думают, там в штабе? Не могут достойно выполнить волю фюрера!
И заорал:
– Все по местам!
А сам ухмыльнулся, поправив пробор, как у фюрера: «Вот моду взяли присылать ко мне на борт своих сынков».
Его офицеры, зная непростую ситуацию в штабе флота, видели, как издевался над молодым штабистом их «папа» и только качали головами.
– Но «папа», есть «папа», – рассуждали они, – и ему всё можно, ведь он любимец фюрера.
Тем временем крейсер «Адмирал Шеер» бодро приближался к своей цели. На его палубе, всегда под рукой, был свой карманный гидросамолёт «Арадо», лётчики которого ежедневно проводили разведывательные полёты и возвращались к своему «папе» с докладами.
«Где ваши субмарины? Почему мне не докладывают погоду»? – радировал обеспокоенный Меендзен- Болькен.
Согласно операции «Вундерланд», пять немецких субмарин давно уже патрулировали в водах советской Арктики и имели метеосведения для «Шеера», и дожидались его. А своими разбоями они отвлекали русских от рейда крейсера.
– Где же этот рейдер «Шеер»? – возмущались в душных отсеках своих субмарин подводники. – Почему так опаздывает?
Глава 12. Осторожный «Адмирал Шеер»
Крейсер «Адмирал Шеер»
Крейсер «Адмирал Шеер», не торопясь, продолжал свой секретный рейд. 18 августа 42-ого года немецкими лётчиками было замечено рыболовецкое судно, затем советский теплоход «Фридрих Энгельс», но капитан Меендзен-Болькен запретил торпедирование. Немцы, облизываясь, с большим сожалением пропустили теплоход, чтобы не быть преждевременно обнаруженными. А вот 19 августа, соблюдая радиомолчание, крейсер-рейдер, наконец, встретился с субмариной U-601. Меендзен-Болькен получил данные об осложнившейся ледовой обстановке в этом районе и узнал об отсутствии всякого судоходства. Его крейсер попытался было пройти от мыса Желания к острову Уединения и дальше двинуться к проливу Вилькицкого, но упёрся в тяжёлые льды и повернул на юг.
20 августа рейдер встретился с подлодкой U-251, но ничего утешительного по ледовой обстановке от неё не получил.
– Проклятые льды, – кричал на море Меендзен-Болькен, – а эти туманы ещё хуже русских кандалов!
Наконец, 21 августа гидросамолёт «Арадо» заметил вереницу судов и передал на крейсер:
«Обнаружил в 60 милях советский конвой: 3 ледокола, 8 транспортов и танкер».
– Это видимо только часть конвоя ЭОН-18, – заулыбался Меендзен-Болькен. – Что ж начнём с малого.
И крейсер «Адмирал Шеер» ринулся к проливу Вилькицкого на «добычу», но сплошные тяжёлые льды опять помешали ему приблизиться на выстрел к каравану советских судов.
– Упустил, – нервничал Меендзен-Болькен. – Проклятые русские льды!
А советские корабли, надёжно прикрытые льдами, так и ушли от «рейдера-немца».
Неожиданно советские полярники увидели в небе самолёт и сообщили на Большую землю:
«24 августа замечен неизвестный гидросамолёт».
Но командование не придало этому должного внимания:
– Не может быть, да и где такой аэродром, с которого он прилетел?
А зря, могли бы на всякий случай в море послать разведку. Обстановка в Карском море осложнялась с каждым днём. Появилось обилие льдов, густые туманы и поэтому главная роль в разведке на немецком рейдере отводилась гидросамолёту «Арадо», но тот потерпел крушение при заходе на посадку и затонул. Так крейсер «Адмирал Шеер» лишился своих «глаз», а его командир Меендзен-Болькен распрощался с надеждами по выслеживанию советских кораблей. И как следствие, путаясь в туманах и наталкиваясь на льды, рейдер так и не нашёл не только конвой ЭОН-18, но и караван судов из Архангельска.
Конец ознакомительного фрагмента.