Опаленные сердца
Шрифт:
Нужно убедить Макшейна, что она в трауре по Эдди, держать его на расстоянии. Боже, ведь накануне она сказала ему, что должна быть с посетителем. Ничего себе, траур.
Энн опять почувствовала страх.
Им необходимо договориться. Пусть он занимается салуном, тогда у нее останется больше времени на собственные дела. Если же он будет слишком ею интересоваться…
Она сумеет постоять за себя. А теперь пора кое-что выяснить.
Быстро одевшись, Энн несколько раз провела щеткой по волосам, направилась было к лестнице, по которой спустился Макшейн, но
Она шла по главной улице, смотря на вывески, а найдя то, что искала, быстро вошла в контору. Ей навстречу встал молодой человек.
– Чем могу быть полезен, мэм? – начал он, но Энн уже прошла мимо него к двери с табличкой «М-р Ренинджер».
Энн знала его не слишком хорошо. Ральф приехал в Куперсвилл около полугода назад и несколько раз заходил в их салун. Она слышала, что он участвовал в воине, а после ее окончания приехал, как и многие другие, на Запад, чтобы заняться мирным делом. Он всегда был с нею очень вежлив, на похоронах Эдди старался поддержать и ободрить ее.
Но когда Энн появилась в комнате, где Ральф беседовал с клерком, он, увидев ее, пришел в замешательство.
– Я пытался остановить эту леди, сэр, но она… – оправдывался вбежавший следом молодой человек.
– Все в порядке, вы оба можете идти, – сказал Ренинджер клеркам и закрыл за ними дверь.
– Это правда? – гневно спросила Энн.
– Если вы имеете в виду, что Эдди продал свою долю Макшейну, то да.
– Но почему вы не сообщили мне?
– Энн, я не решился сказать вам об этом в день смерти Эдди, затем были похороны, а после вы не могли выбрать для меня время, и я написал вам письмо.
– Что вы знаете о Макшейне?
– Он бывший военный и, смею вас заверить, порядочный…
– Как вы можете говорить о порядочности? – воскликнула Энн. – Эдди без моего ведома продал незнакомцу часть нашей общей собственности, а вы…
– Я был его поверенным. Хотя Эдди имел право распоряжаться своей долей, не ставя никого в известность, я много раз говорил ему, что необходимо обсудить это с вами. К сожалению, он меня не послушал. Энн, он надеялся быстро выкупить свою часть. Думаю, Макшейн не задержится в нашем городе, и через некоторое время вы получите все обратно.
– Почему вы так думаете? Что он делает в городе? Что вы о нем знаете?
– Я адвокат, Энн, и обязан соблюдать конфиденциальность. Я не имею права рассказывать о своих клиентах.
– Можете не продолжать! – Она поднялась. – Значит, вы ничего мне не скажете?
– Не имею права, – огорченно повторил Ренинджер.
– Я. собираюсь выйти замуж за этого негодяя, а вы ничего не хотите мне рассказать?
– Выходите за него замуж? – Ральф вскочил. – Но ведь он только вчера приехал в город! Я даже не успел поговорить с ним!
– Покорно благодарю за помощь!
Энн в ярости направилась к двери. Десять минут, данные ей Макшейном, уже истекли, и пора было возвращаться.
– Энн, пожалуйста!
– В чем дело?
– Я ничего не рассказывал ему о вас. Он знает лишь то, что вы с Эдди – компаньоны.
– Если я попрошу
– Да, Энн, обещаю.
– Благодарю!
Она почти бежала к салуну. Незаметно поднявшись к себе в комнату, она упала в кресло. Ей нужно полностью владеть собой при встрече с человеком, которого выбрала себе в мужья.
Глава 6
Когда Йен спустился в зал, там, несмотря на полдень, горели свечи, так как окна и двери были завешены черным крепом.
В остальном обстановка не изменилась. За карточными столами по-прежнему сидели игроки, у бара толпились люди.
Гарольд, одетый в черный сюртук, разливал виски, и Иен понял, что все это – траур по старику Тернеру. Оглядевшись, он увидел грубый сосновый гроб без крышки, который стоял на сдвинутых в центре зала столах.
Один из игроков протянул руку со стаканом в направлении гроба.
– Джентльмены, увеличим ставки в память о старом игроке Тернере!
Раздались одобрительные возгласы, головы поднялись, глаза посмотрели на гроб, и игра продолжалась.
Йен подошел к бару.
– Вы, кажется, знали, что старик был уже мертв? – спросил Гарольд.
– Да, вчера ночью. Смерть за карточным столом не самая плохая из тех, что я видел.
– Тернер был нашим старейшим клиентом. Он провел здесь свои последние часы, выпил последний стакан виски, последний раз взглянул на карты. – Гарольд понизил голос. – Говорят, с девицами он последний раз тоже развлекался здесь, но это было в 1855 году, я тогда еще не работал. – Бармен озабоченно взглянул на Йена и продолжал: – Энн не будет возражать против отпевания в салуне, но, я слышал, и вы теперь имеете право голоса. Это правда?
– Правда.
Гарольд задумался.
– Мне казалось, что Эдди слишком много играл в последнее время. Иногда он проводил за картами целые дни. Вы не собираетесь менять в салуне работников?
– Насколько я могу судить, дела идут неплохо, и перемен не требуется.
– Салун – первоклассный. Энн заботится обо всем. Вы не знаете, она спустится к нам? Преподобный Элдридж уже тут. Сначала он настаивал, чтобы тело перенесли в церковь, но потом согласился, что Господь не будет против, если служба пройдет там, где старик Тернер любил проводить время. Сейчас преподобный закусывает и через несколько минут будет готов начать заупокойную мессу.
– Здесь находится священник? – переспросил Иен.
– Именно так, – подтвердил Гарольд.
– Настоящий священник?
– Самый настоящий, сэр, из церкви Святой Агнессы, которая недалеко отсюда.
– Где он сейчас?
Бармен указал на один из столов, и Макшейн увидел худого человека, сосредоточенно расправлявшегося с едой. Блюдо картофеля с говяжьей подливкой было рассчитано по меньшей мере на троих.
– Не представляю, как парню удастся все это съесть, – качая головой, бормотал Гарольд. – Слава Богу, что не все наши клиенты умирают в салуне и нам не приходится все время кормить преподобного. Мы бы через месяц разорились.