Опаленные страстью
Шрифт:
Тем временем барон Ай говорил:
– Полностью с вами согласен, леди Уинхелд. Ведь этот бал считается самым престижным в Лондоне. Сюда приглашены только сливки общества. Теперь вряд ли уже будут такие роскошные балы, близится конец сезона.
Мистер Далтон, высокомерно вскинув голову, вставил:
– Поистине незабываемый бал, если считать, что мы хорошенько развлеклись.
– Чем же, мистер Далтон? – Джеффри был чернее тучи.
– Созерцанием таинственного затворника, разумеется.
Виктория наконец заметила подошедшего графа и, перестав улыбаться барону, сразу же сосредоточила свое внимание на нем. Но он не смотрел на нее. Олимпия усмехнулась, видя ее тщетные старания поймать взгляд кузена.
– Мистер Далтон, вы говорите о герцоге Ормонде? – живо осведомился лорд Генри Уинхелд, брат Виктории, стоявший возле своей молодой жены Мэри-Эмили.
– Разве здесь был еще один отшельник, лорд Уинхелд? – Олимпия холодно улыбалась.
Тот растерялся:
– Нет, конечно, леди Делфорд.
– Думаю, достаточно и одного, который привел всех дам в страшное волнение, – небрежно заметил барон Ай. Начистив до блеска стекло монокля, он приставил его к глазу. – Разве не так, милые леди?
– Вы весьма проницательны, милорд. – Мэри-Эмили скривила свои пухлые губки. – Его светлость на самом деле необычайно красив и загадочен. Неудивительно, что он заинтриговал почти всех женщин на балу.
Лорд Хилл весело рассмеялся:
– Завидую, однако, герцогу. Не успев появиться в свете, он уже стал предметом воздыханий нежного пола.
Лорд Уинхелд, несколько изумленный, покосился на жену:
– Дорогая, и вы успели приметить его!
Жутко покраснев, она ответила ему вопросом:
– Разве я без глаз? Не думаете же вы, что замужество лишило меня способности ценить красоту?
Присутствующие улыбнулись, а супруг, нахмурившись, по-хозяйски обнял ее за плечи.
– Мэри-Эмили, вам следовало бы получше изучать собственного мужа, а не кого-то другого, – недовольно проворчал он, глядя на нее.
– По правде говоря, сегодня Эдгар превратился в главный объект жгучего любопытства всех мамаш, у кого есть дочки на выданье, – сказал барон Ай.
– Да, – подтвердил мистер Далтон. – Он же новичок на этой огромной ярмарке женихов и невест, потому к нему такой острый интерес.
– К тому же герцогский титул ценится довольно высоко, – усмехнулся Чарльз.
– Кажется, он совершенно не нуждается в титуле, чтобы завоевать женское сердце, как некоторые, – сухо бросила Виктория, обозленная невниманием графа.
– Ты права, Виктория. Ему даже не пришлось приложить особого труда, чтобы покорить наших дам, – поддержал разговор и лорд Уинхелд, покосившись на жену.
Мэри-Эмили тут же парировала:
– Боюсь, правда глаза колет. Ведь достоинства герцога просто неоспоримы.
Видя назревавший семейный скандал, джентльмены, почувствовав неловкость, натянуто рассмеялись. Положение спасла юная леди Каролина Брент, дочь графа Пемброка, доселе молчавшая.
– Милорд, думаю, вам не стоит придираться к своей жене. Ведь его светлость не только сказочно прекрасен и захватывающе интересен, но и божественно великолепен. В нем чувствуется настоящая порода. А в мужественности ему вряд ли здесь найдется достойный соперник.
Такая тонкая оценка юной леди буквально ошеломила светских щеголей, и они с удивлением переглянулись.
– Именно, – вмешалась и Виктория, окинув их пренебрежительным взглядом.
– Более того, своей загадочной личностью герцог Ормонд интригует всех, а неотразимой красотой неизменно обращает на себя внимание, – Леди Аманда Севедж, виконтесса Бодмин, молодая вдова, приятно рассмеялась.
– А его импозантность особенно притягивает взгляд. Верно, леди Олимпия? – с улыбкой констатировала леди Брент.
– И в самом деле, что вы скажете о нем? – барон Ай ждал ответа, во все глаза глядя на нее.
– Действительно, весьма интересно узнать мнение такой красавицы, – добавил и мистер Далтон.
На минуту в кругу гостей разговоры прекратились, и взоры присутствующих обратились к молодой особе ослепительной красоты. Однако ее непроницаемое лицо ничего им не говорило, хотя Олимпия, немало взбудораженная в душе встречей с герцогом, все еще находилась во власти обуревающих ее чувств. И она, естественно, была совершенно не способна объективно рассуждать. Но в конце концов, осознав, что от нее ждут ответа, она импульсивно бросила:
– Он – настоящее животное!
Джентльмены так и впились в Олимпию взглядом, изумленные ее разгневанным лицом, минуту назад столь обманчиво-бесстрастным. А дамы с недоумением переглянулись.
– Леди Олимпия, пожалуйста, поясните нам, как вам удалось так быстро оценить натуру герцога, не вращаясь с ним в одном кругу? – мистер Далтон сверлил ее своими темными буравчиками.
– Мне было достаточно и одного взгляда на него, – выпалила молодая особа, вздернув головку.
Мистер Далтон усмехнулся:
– Искренне изумлен вашей опытностью, леди Делфорд.
– А мне он таким не показался, – возразила леди Брент.
– Легко судить на расстоянии, – буркнула Олимпия себе под нос.
Тем не менее ее слова услышала леди Мэри-Эмили Уинхелд. Она живо поинтересовалась:
– Вы беседовали с герцогом Ормондом? Расскажите об этом поскорее. Я буквально умираю от любопытства.
– Боюсь разочаровать вас, леди Мэри-Эмили, но я не имела такой чести.
Я лишь сужу по его виду.
– В самом деле? – разочарованно спросила та.