Опальная страсть
Шрифт:
Когда Уоррен справился с удивлением от ее вспышки, лицо у него окаменело и он процедил сквозь зубы:
– Отнюдь. Я имею самое прямое отношение к твоему состоянию. И не рассчитывай, что тебе удастся отделаться от меня. Кстати, что ты решила?
– Не твое дело. – Лицо Эвелин заливала меловая бледность, и лишь на щеках рдели гневные пятна. – Все уже решено. Я сделаю аборт.
Она никогда не видела его в такой ярости.
– Семейная традиция, не так ли? – в бешенстве прорычал Уоррен.
Эвелин отвесила ему оглушительную пощечину, звук которой разнесся
– Прости. – Эвелин взяла чистый носовой платок, который он ей предложил, и, промокнув глаза, слабо улыбнулась. – Ты как бойскаут – всегда готов.
– Не всегда. Как, например, к этой ситуации. Она волнует меня не меньше, чем тебя.
Эвелин затравленно посмотрела на Уоррена, поёжилась и запахнула пальто.
– Мне холодно. Мы и дальше будем тут стоять?
– Нам еще есть о чем поговорить.
– Только не сейчас, прошу тебя! – взмолилась она.
Помедлив, Уоррен кивнул.
– Хорошо. Но только если торжественно пообещаешь: ты не пойдешь делать аборт, не поставив меня в известность.
– И ты поверишь мне на слово? – с интересом спросила она.
– Да. Поверю, – спокойно и твердо сказал Уоррен.
Ее губы дрогнули в улыбке.
– А ты в свою очередь так же торжественно пообещаешь, что не будешь пытаться разубедить меня. Нет, Уоррен, никаких обещаний я тебе давать не буду. Я ничем тебе не обязана, ты сам это как-то сказал.
– Я говорил совсем о другом, и ты это отлично понимаешь.
– Возможно. Но то, что произошло между нами, совершенно несущественно. Банальная история, пустяк, о котором нам обоим не стоит и вспоминать. Всего лишь одна ночь. Во всяком случае, я именно так все и воспринимаю. Я тебе ничего не должна, и конечно же ты тоже мне ничего не должен – особенно приносить в жертву свободу.
– Значит, именно так ты оцениваешь ситуацию? – потемнел лицом Уоррен.
– Конечно. – Эвелин попыталась изобразить небрежный смешок. – Да неужели ты решил, что из-за ночи секса я искалечу себе всю жизнь?
– Искалечишь? – прищурился Уоррен. – Интересно, но мне почему-то кажется, что ты снова врешь.
Они услышали голоса, и Эвелин увидела группу ребят, которые через парк бежали в школу. Быстро развернувшись, она торопливо пошла по дорожке, ведущей к воротам парка.
Уоррен догнал ее, но продолжал молчать, пока они не оказались в машине.
– Почти девять. На первую встречу мы опоздали, но еще можем успеть на вторую. У тебя есть с собой косметика?
– Что? – рассеянно переспросила Эвелин. – Ах да… Должно быть, я ужасно выгляжу.
– Ты выглядишь так, словно плакала, но обаяния и привлекательности тебе это обстоятельство не убавило.
Открывавшая сумочку Эвелин замерла от неожиданного комплимента, но, справившись с замешательством,
Они снова погрузились в молчание, пока не оказались у административного здания, которое намеревались осмотреть.
– Я позвоню в первое место, – предложила Эвелин, – и скажу, что мы задержались. Когда удобнее назначить другую встречу?
– Спроси, устроит ли их сегодня, в шесть вечера.
– Хорошо.
Созвонившись, она присоединилась к Уоррену, который уже осматривал здание. Эвелин отметила, что он не скупился на вопросы и все его внимание поглощено делом. Уоррен был собран и деловит, и постороннему наблюдателю не могло и в голову прийти, что этот мужчина только-только услышал ошеломляющую новость о своем грядущем отцовстве. Эвелин отказалась от всяких попыток понять, каким Уоррен мог бы быть отцом, ибо никогда этого не узнает и не предоставит ему возможность это выяснить.
Пообещав владельцу здания, что окончательное решение не заставит себя ждать, они вышли на улицу и направились к машине.
– Ну, что ты решил? – спросила Эвелин.
– Тут есть все, что мне нужно. Да и район симпатичный. – Нахмурившись, Уоррен огляделся.
– Но чего-то тут не хватает, – догадалась она.
– Да. Хотя не могу пока точно определить, чего именно.
– Тут слишком тихо. Сначала я думала, что это преимущество. Но тут поблизости нет ни одного заведения, где можно перекусить или пропустить рюмочку после работы, нет ни магазинов, ни бензозаправки. Хотя, кроме этого, все остальное устраивает.
– Именно этим зданием интересовался кто-то еще?
– Нет. Тем, где ты будешь вечером. Я от твоего имени извинилась и сказала, что ты будешь в шесть.
– Мы будем, – поправил ее Уоррен.
– Я тебе там не нужна.
– А я хочу, чтобы ты была.
Спорить было бесполезно, и Эвелин осталось лишь пожать плечами и сказать:
– Хорошо. Я тебя там встречу. А теперь, может, ты подбросишь меня к подземке? Мне нужно в центр.
– Зачем? – сухо спросил он.
От его требовательного тона у Эвелин удивленно расширились глаза, но она быстро поняла, в чем дело.
– Нет… не для этого. Я должна забрать лампу, которую заказала.
– Хорошо. – Он подвез ее до станции сабвея, но, едва Эвелин собралась вылезать из машины, Уоррен схватил ее за руку. – Я верю тебе.
Она кивнула и вышла из машины. Как она хотела, чтобы этого дня никогда не было в ее жизни! Если бы не приступ тошноты, Уоррен никогда ни о чем не догадался бы и не вынудил ее к признанию. Нечего было подниматься ни свет ни заря, возмущенно подумала Эвелин, но потом ей пришло в голову, что он мог сделать это умышленно, ибо что-то подозревал и надеялся на такое развитие событий. Надеялся? Странное слово в данных обстоятельствах. И к тому же это немедленное предложение замужества… Разве мужчина не должен всеми силами отбрыкиваться от такого рода западни? Но Уоррен настойчиво добивался правды и еще до ее признания не сомневался, что ребенок именно от него.