Опалы Нефертити
Шрифт:
Том невольно подумал: понятное дело, если бы и он, как этот фараон, постоянно имел перед глазами такие сказочные богатства, он тоже бы сошел с ума. Он едва сдерживался, чтобы не запрыгать от радости, не броситься в искрящуюся гору камней и зарыться в ней.
У него за спиной попугай Кенатон вдруг прокричал:
— Слава милостивому фараону, благодетелю!
Неожиданно Джонни Кенгуру, испустив дикий вой, бросился вперед и начал набивать опалами карманы. Том опустился рядом с ним на колени и схватил горсть опалов, как орел хватает когтями зайца, чтобы уже не выпустить его никогда.
Джонни поколебался, потом одним рывком стащил
Том Риджер заметил его.
— Опал Билла! — воскликнул он. — Так, значит, это ты... Не оборачиваясь, Джонни Кенгуру прохрипел:
— Ну и что? Да, я убил его! Потому что опалы — мои! Я их нашел. А он хотел ограбить меня. Мадонна мне свидетельница! Все вы хотите меня ограбить. Если бы не Билл Скиталец, который напоил меня в кабаке, сейчас бы я один их добывал...
— Тогда иди туда! Зачем же ты хватаешь эти опалы?
Джованни усмехнулся.
— Мадонна смилостивилась над несчастным. Она привела меня сюда, чтобы вознаградить меня.
Опьяненный неожиданно улыбнувшимся ему счастьем, он продолжал наполнять опалами приспособленную под мешок рубаху. Взгляд его стал более осмысленным, разумным, оценивающим. Он не хватал уже все без разбора. Отбирал только самые крупные и блестящие камни и, набивая ими рубаху, время от времени пробовал, не порвется ли она под тяжестью опалов. Но она была сшита из прочной ткани, предназначенной специально для золотоискателей, которые меняют рубахи раз в год.
Том Риджер махнул рукой. Впрочем, какое ему дело до того, что Джованни убил Скитальца и что Крум разгадал, кто убийца. Сейчас у них обоих было столько опалов, что и на грузовике все не вывезти. Стоит ли рвать дружбу из-за какого-то там Билла?
Гурмалулу безучастно стоял в стороне. Он не понимал этой страсти белых людей к блестящим камням. В его племени даже дети не обращали на них внимания. Если для игры, для украшения — так есть столько более красивых вещей: перья попугаев, шкурки змей, пестрые жуки. И это даже не мясо, чтобы можно было наесться, не виски... Но стоило ему подумать об этой обжигающей пахучей жидкости, как он почувствовал, что ему снова становится плохо. Жажда вновь пробудилась в нем. Организм требовал своей дозы спирта, чтобы жить, функционировать. Мистер Том обещал ему целую хижину, полную бутылок, а что получается?
Он повернулся к Эхенуферу, который стоял за ними неподвижный, словно вросший в землю, похожий на статую из эбенового дерева.
— Гурмалулу не хочет камней! Гурмалулу хочет виски!
— Бери, что тебе дают! — презрительно ответил Эхенуфер. — И проваливай!
Услышав их разговор, Том обернулся.
— Гурмалулу! — сказал он. — А ты что стоишь?
— Зачем Гурмалулу камешки?
— Гурмалулу они, может быть, и не нужны, а мне нужны. А ну, давай набивай опалами штаны!
Когда они пришли в «Сити», он для приличия заставил дикаря одеться хотя бы в брюки из плотной хлопчатобумажной ткани. И вот, оказалось, это была счастливая идея. И от морали может быть польза!
Послушный, как автомат, Гурмалулу снял с себя брюки, завязал штанины и набил их опалами. Потом он перекинул «мешок» через плечо, как переметную суму.
Джонни оценил эту идею. Брюки были куда удобнее, чем рубаха. Кроме того, в них больше входило. Не колеблясь ни секунды, он разделся и наполнил свои брюки драгоценными камнями.
— Кончайте! — прорычал за их спиной Эхенуфер. — Уходите!
Делать было нечего. Им надо было уходить. Да и при всем желании они не смогли бы унести больше. Притом опалы весили столько, что плечи едва выдерживали. Шатаясь под тяжестью своего груза, они двинулись в ту сторону, куда указывали им стражи.
В конце подземелья блеснул дневной свет. Сердца их радостно забились. Там была свобода! И богатство!
Они вышли наружу. И невольно отпрянули назад. Они стояли на небольшой площадке не больше десяти квадратных метров, которая нависала над бездной узкого каньона.
Том почувствовал, что волосы у него встают дыбом. Что это? Выход? Или место казни?
На площадке лежали, греясь на солнце, три черные кошки. Услышав их шаги, кошки только лениво зажмурились и потянулись.
Стражи загородили вход. Эхенуфер сурово предупредил их:
— Вы свободны! Если вернетесь, будете убиты!
Том огрызнулся:
— А куда нам идти? В пропасть прыгать?
— Вон туда! — показал рукой черный египтянин.
Все трое взглянули направо. Там они увидели узкую козью тропинку, которая вилась по склону отвесной скалы, поднимаясь все выше и выше, и исчезала за поворотом каньона.
— Идите! — крикнул им Эхенуфер. — Если я услышу приказ фараона, мы вас насадим на копья!
При мысли о баснословном богатстве, под тяжестью которого сгибалось его крепкое тело, Джонни Кенгуру почувствовал, что силы его удесятерились. Ему казалось, что нет такой власти, которая могла бы отнять у него это богатство, что он может пройти не только по козьей тропе, но даже взобраться прямо наверх по отвесной стене, взвиться птицей и перелететь через каньон, через всю пустыню.
Сладостное видение снова возникло перед его глазами. Мечта вновь становилась достижимой. Огромный небоскреб снова вставал перед его внутренним взором. А над небоскребом — пламенеющие буквы: ДЖОВАННИ ГАТТО.
— Я пошел! — решительно заявил он. — Кто хочет, пусть остается!
И, горделиво выпятив грудь, он самоуверенно ступил на тропу. Том колебался. Дороги он не знал и поэтому медлил. Он предпочитал подождать и посмотреть, докуда дойдет Кенгуру. Что-то, не то предчувствие, не то житейский опыт, обретенный в многочисленных столкновениях с преступниками, подсказывало ему, что спешить не следует. Недоверие и подозрительность вызывала у него непонятная щедрость свихнувшегося фараона. Он не привык получать что-либо даром. Том никому не верил, не верил даже самому себе, так неужели же он поверит какому-то сумасшедшему чернокожему?
И лучше пропустить вперед не только Джованни. Пусть и Гурмалулу пойдет впереди. Так будет надежнее.
— Давай! — сказал он ему. — Ты пойдешь вслед за Кенгуру!
Следопыт затряс головой.
— Эта тропа ведет в пасть Радужной Змеи!
— Не болтай лишнего, а иди вперед! Не слышал, что ли, что сказал тот черный дьявол за твоей спиной? Что они убьют нас...
И Гурмалулу двинулся вперед. Но прежде, чем ступить на узкую тропу, он снял с плеча свою импровизированную переметную суму и положил ее на площадку.