Опасная кукла
Шрифт:
Любимый парень, который слушает ее музыку — разве есть что-то прекраснее во всем мире?
Правда, Джастин ничего не говорил: не хвалил, но и не критиковал. Но даже то, что он готов был слушать ее музыку, позволяло Лизе сгорать от счастья.
— Что ж, хорошо. Одевайся. Спортивно и сексуально.
Кивнул, девушка кинулась к шкафу, а он направился к двери ее комнаты: — Я подожду тебя во дворе.
Она кивнула и заторопилась, вскользь подумав о том, как хорошо получилось с его родителями (даже мысленно она никогда бы не смогла назвать их своими родителями). Конечно же, как бы
Стив и Дженифер восприняли их странные отношения, как попытку сына переступить через себя и хоть как-то общаться со сводной сестричкой. Впрочем, Лизе впервые в жизни было наплевать на их мнение, хотя раньше она готова была на голову встать, лишь бы казаться им милой и хорошей девочкой. Но страх того, что ее вышвырнут из дома, стала обычной химерой, страшным сном, который ей иногда снился, но все реже и реже.
Иногда ощущая себя слабохарактерным ничтожеством, она осознавала, что в последние месяцы поглощена только одним желанием — привязать к себе Джастина любой ценой. Она всем сердцем ощущала, что он — принц ее мечты, пусть не на белом коне, а на белом "мерседесе".
Да, она время от времени сама прогуливалась по Лондону и даже знакомилась с симпатичными молодыми людьми — точнее, они сами липли к ней, словно она была с ног до головы обмазана медом. И совсем молоденькие мальчики от пятнадцати лет, и мужчины постарше. Многие смотрели на нее масляными глазами, неприкрыто пытаясь ее раздеть непристойными взглядами. Некоторые смотрели восхищенно и робко, словно узрели перед собой некое чудо, которого, по идее, не должно существовать на грешной земле.
Кое-кто пытался ее пригласить в кино, в дорогие рестораны, просто к себе домой.
Первое время она дичилась, воображая, что те, кто ее преследовал на улицах, хотят обидеть и унизить, как в детдоме. Затем, гуляя по оживленным улицам в красивой и дорогой одежде, обвешенная драгоценностями, она поднимала собственную самооценку. Потом все эти домогательства наскучили ей.
А когда она обрела Джастина, все остальные мужчины просто перестали для нее существовать. К тому же, несколько раз согласившись сходить с некоторыми из самых обаятельных и настойчивых парней в кафе — ее, наверное, привлекла их раскрепощенность, невиданная для нее, — она обнаружила, что они стоят на слишком низком уровне развития по сравнению с ней. Ее это удивляло, так как девушка считала, что в одной из самых богатых и могущественных столиц мира все жители должны выделяться необыкновенным интеллектуальным развитием: цитировать наизусть классиков, целыми днями говорить об искусстве и часто посещать музеи.
К ее изумлению, известную во всем мире русскую классику тут почти никто не знал, а многие и читать-то не любили. А большинство предпочитало компьютерные игры, алкоголь и наркотики.
Лиза понимала, что такова молодежь почти во всех странах мира — планета-то маленькая, и волны современной моды захлестывают весь мир, расплескиваясь от Южного полюса до Северного. Да, но от жителей Лондона она ожидала другого…
Девушка пару раз самостоятельно сходила в музей Шерлока Холмса, на прославившуюся на весь мир Бейкер Стрит. Ее удивляло, что многие считали Шерлока не просто своим национальным достоянием, но и когда-то реально живущим детективом. Ему до сих пор слали письма… А среди портретов всех актеров, когда-либо игравших Холмса в кино, она с приятным удивлением обнаружила портрет российского актера. На ее вкус, он был самым настоящим в этой роли.
Но ее новые знакомые интересовались только ее грудью, длинными ногами и цветом нижнего белья. Поэтому оставались ни с чем, искренне изумленные, что какая-то натуральная блондинка преподала им урок и поставила на место, да еще и унизила, доказав, что она умнее.
Быстренько нацепив облегающие джинсы, тонкий шерстяной свитер, подчеркивающий достоинства ее груди и талии и, накинув сверху короткую голубенькую курточку, кинулась к зеркалу, быстро поправила прическу, заколов выбившиеся пряди несколькими заколками — и помчалась вниз.
Служанку она теперь пускала убирать довольно редко, и то, под надзором. Лиза стала запирать дверь на ключ, проследив, чтобы этого ключа у Розы не было. Ей не хотелось, чтобы хоть кто-то раскрыл их с Джастином тайну. Она понимала, что слуги все равно видят больше, чем им бы следовало, но одно дело догадки, а другое — доказательства. Джастин только поощрял ее успехи в конспирации.
На улице было довольно холодно. Серая дымка превращала утро в вечер, маскируя его, надевая эту туманную маску.
Джастин уже поджидал ее, нетерпеливо постукивая ногой по каменным плитам.
Она загляделась на него, как всегда, с восторгом скорее фанатки и поклонницы, чем девушки. Несмотря на регулярные и довольно частые половые отношения: в кровати, на ковре, на диванах, в джакузи и даже в машине — он по-прежнему казался ей недосягаемым.
Высокий, стройный шатен с потрясающей фигурой и медовыми глазами, которые иногда становились почти желтыми, как у дикого зверя, снова вызвал у нее прилив восторга. Он был без шапки и непослушные волосы стали чуть влажными от падающего снега. Горло небрежно обматывает коричневый шарф.
Увидев ее, он улыбнулся и с гордым видом указал на "феррари" бирюзового цвета.
— Вот, поведу я — тут всего два места. Поэтому водитель сегодня гуляет.
Ошеломленная, Лиза уселась на второй сиденье, наслаждаясь этой слегка приплюснутой, но выглядевшей настолько шикарной машиной. Несмотря на достаточно долгую жизнь с приемными родителями, она так и не свыкалась с роскошью до конца. Ей все казалось, что она не имеет права здесь находиться, и рано или поздно ее выгонят. Словно она была воришкой в магазине ювелирных изделий, которого вот-вот схватят за руку.
Роскошный автомобиль буквально с места набрал огромную скорость — и рванулся с места, направляясь через парк к большим воротам, ведущим на улицу. Возле ворот с изящной ковкой створок они остановились, а затем парень с помощью пульта открыл ворота. И, наконец, они выехали наружу.
До Лондона оставалось не меньше часа.
Лиза расслабилась, постаравшись устроиться поудобнее — она себя не слишком хорошо чувствовала.
— Как-нибудь нам следует попробовать новое извращение, — краем глаза покосившись на нее, предложил он.