Опасная любовь

Джойс Бренда

Эмилиан опустил на землю собранную им вязанку хвороста, думая о предстоящей им ночи и о той, что уже осталась позади. В голове его сменялись образы его прекрасной жены, обнаженной и раскрасневшейся, оседлавшей его и двигающейся в неистовом ритме и требующей все большего. Пульс его участился. Эмилиан отдавал себе отчет, что Ариэлла стала раскованной и опытной любовницей, что не могло его не радовать.

Изначально он намеревался отослать ее обратно в Вудленд после их первой брачной ночи, но та ночь стала лучшей в его жизни, наполненной ненасытной страстью

и ее удовлетворением, а также дружескими улыбками. Он пообещал себе, что отправит Ариэллу назад на следующий день, но и этот день оказался очень приятным и радостным – как и все последующие за ним. Эмилиан понимал, что Ариэлла не может жить с ним, как цыганка, что рано или поздно она должна вернуться домой – и лучше все же рано, чем поздно. Он понимал, что она станет протестовать и что он будет скучать по ней. Но он попросту пытался отсрочить неизбежное.

Посмотрев на солнце, Эмилиан определил, что до заката еще около часа. Каждый вечер с наступлением сумерек он сгорал от желания, как зеленый юнец.

Тут он услышал крик Ариэллы.

В первое мгновение он не поверил своим ушам, затем быстро развернулся и бросился бежать в сторону леса. Сердце его чуть не разорвалось от тревоги.

– Ариэлла!

Ответа не было.

Эмилиан побежал быстрее, но не успел он достичь кромки деревьев, как на опушку, спотыкаясь, вышла Ариэлла. Она была покрыта грязью, блузка порвана. Он в ужасе замер.

Что они с ней сделали?

Девушка медленно брела вперед, вытянув перед собой руки. Эмилиан бросился к ней и заключил ее в объятия.

– Как ты? – охрипшим голосом спросил он.

Ариэллу сотрясала дрожь.

– Теперь я точно знаю, каково это – быть цыганкой, – отрывисто сказала она.

Казалось, мир вокруг замер. В душе Эмилиана немедленно пробудилось все самое холодное, дикое и безжалостное.

– Тебя изнасиловали? – спокойно спросил он, решив убить gadjos , надругавшихся над его женой.

– Нет, я в порядке, Эмилиан, – начала было она, но тут глаза ее широко раскрылись и она, согнувшись, схватилась за живот.

Эмилиан бережно опустил ее на землю, смертельно напуганный.

– Ариэлла? Что такое?

Она молчала – просто не могла говорить. Он отнял ее руки от живота, ожидая увидеть там ужасную рану, но одежда не была повреждена. Он поднял вверх подол ее юбки и внимательно осмотрел живот, но не обнаружил там ни единого синяка. Ариэлла снова закричала, отталкивая его руки и морщась от боли.

Эмилиан обнимал жену, страдающую от чего-то, чего он не мог понять. Ему было очень страшно.

– Что случилось? Что с тобой? Ариэлла, ответь же мне! Скривившись, она воззрилась на него. Лицо ее было бледным, в глазах застыло страдание.

– Ребенок, – выдохнула она. – Я могу потерять нашего ребенка!

Эмилиан сидел у входа в их шатер, сжимая голову обеими руками. Прошло уже около часа с тех пор, как, парализованный от ужаса, он принес корчащуюся от боли

Ариэллу в табор. Его тетя выставила его вон из шатра, но стоны жены преследовали его и здесь. Некоторое время назад они стихли.

Ариэлла носила их ребенка. Почему она не сказала ему? Сделал ли он ее беременной в первую ночь их соития, ночь budjo и мести, или во второй раз, когда он воспользовался ею, снедаемый гневом? Эмилиан как наяву чувствовал ее боль и страдал вместе с нею. Кроме того, ему претила мысль, что он зачал ребенка во время одного из безжалостно-грубых актов.

Перед его мысленным взором стояли ее лучистые глаза и радостная улыбка. Ариэлла заслуживает счастья. Она не может потерять их ребенка!

Эмилиана окутывала тяжелая, напряженная тишина. Что же происходит в шатре? Он вздрогнул. Дыхание его было затруднено. Эмилиан корил себя за то, что эгоистично откладывал ее отъезд в Вудленд, а теперь у Ариэллы случился выкидыш.

Кто-то похлопал его по плечу.

Это был Стеван. Эмилиан даже не заметил, когда дядя подошел к нему. Он послушно поднялся на ноги. Одного взгляда в печальные глаза Стевана хватило, чтобы понять горькую правду. Нет, в панике подумал он.

– Она потеряла ребенка, Эмилиан.

Он отпрянул назад, настолько убитый горем, что готов был разрыдаться.

– Как Ариэлла?

– Отдыхает. Она поправится.

Поправится ли? Эмилиан смахнул слезу. Они потеряли ребенка из-за его нежелания отправить ее в Вудленд.

– Срок был очень маленьким. Ариэлла сказала, что он составлял не более десяти недель, – сказал Стеван, пытаясь утешить Эмилиана.

Тот спрятал лицо в ладонях. Значит, она зачала в самую первую ночь. «Веришь ли ты в любовь с первого взгляда?»

Ариэлла в это определенно верила.

«Веришь ли ты в судьбу?»

Был ли этот выкидыш предопределен фортуной? Ариэлла не заслужила подобного! Что же он с ней сделал?!

К Эмилиану подошла его тетя, вытирая руки влажной тканью. Она приветливо улыбнулась ему:

– Твоя жена молодая и сильная. У вас еще будут дети, так ей и скажи.

Он задрожал от ненависти к самому себе.

– Конечно. Как она?

Симша странно на него посмотрела:

– Горюет. Это вполне естественно.

Эмилиан подумал о том, что Ариэлла теперь может возненавидеть его, но он это заслужил.

Он поспешно вошел в шатер, думая, что готов к худшему. В действительности, увидев Ариэллу неподвижно лежащей на постели и беззвучно плачущей, он ощутил душевный надлом. Сердце его словно раскололось на две половинки.

Глядя на ее горе, Эмилиан в полной мере ощутил собственное отчаяние. Он не знал о беременности Ариэллы, а она носила его ребенка. Теперь у них никогда не будет этого малыша, они не узнают даже, мальчик то был или девочка.