Опасная находка
Шрифт:
Я внезапно вспоминаю об айфоне. Тот все еще лежит в кейсе с оружием, который я спрятала на верхней полке шкафа, за запасными подушками отеля. У самой дальней стены. Марк уже наложил вето на использование телефона, запретил даже включать его. Он говорит, что телефон должен остаться «мертвым». Но ведь он сэкономил бы нам столько времени, если бы мы хоть раз его включили. Хоть раз!
Аккумулятор сел. Я знаю, потому что уже пыталась его включить. Пробовала, пока Марк был сегодня в душе. Заряда нет.
Если б я хотя бы зарядила телефон, мы тут же выяснили бы,
Я снова смотрю на него сквозь стекло: лицо у Марка сосредоточенное, серьезное. Он беспокоится об ответственности, конечно, я знаю, что беспокоится. Он думает наперед и рассуждает логически: если что-то случится, придется ли нам отвечать перед судом. Если мы включим айфон, это станет прямым доказательством того, что сумка у нас. Телефон поймает сигнал, и учетная запись покажет, где и когда он включался. Даже если мы вернем его потом под воду, в самолет, на дно моря. На сервере все равно останутся данные о том, что сигнал от этого телефона поступал уже после авиакатастрофы. Это докажет, что кто-то нашел обломки, нашел трупы, нашел все — и никому не сказал. Скрыл улики.
А с другой стороны, вдруг обойдется? Я могу включить телефон, выяснить, чей он, и на этом все. В смысле, я включу его в режиме полета, тогда он не станет ловить сигнал и все будет хорошо. Никаких записей на сервере. Никаких улик. Я определенно могу это сделать. Могу все исправить. Я знаю, что могу.
И сегодня я собираюсь его зарядить.
17
Среда, 14 сентября
Телефон
Случилось нечто скверное.
Вчера вечером Марк отправился на частный урок сквоша в главном комплексе отеля. Ему нужно было развеяться — стресс все сильнее давил на него, и я предложила ему взять урок, чтобы отвлечься. К тому же он любит сквош, это ведь мужской аналог возможности прокричаться, разве нет?
Пока его не было, я отключила пресс для брюк в его шкафу и подсоединила к той же розетке айфон из сумки, воспользовавшись нашей запасной зарядкой. Я убедилась в том, что он на беззвучном режиме, и спрятала его за краем пресса — на случай, если Марк заглянет в шкаф.
Сегодня утром я проснулась раньше обычного; предвкушение того, что я собиралась сделать, подстегивало меня. Но мне пришлось ждать, пока Марк закончит завтракать и направится в душ, прежде чем я смогла подобраться к шкафу и отсоединить телефон от зарядного устройства. Сам по себе он не включился. Я не знала, должно было это произойти автоматически или нет, — а вдруг телефон сломан? И что тогда делать? Я спрятала телефон в карман, а запасную зарядку положила обратно в чемодан, после чего вернула вилку пресса на место.
Теперь мне нужно уединиться, всего на полчаса или около того, чтобы проверить телефон. Вот только сложно придумать причину для того, чтобы побыть одной во время медового месяца, вы не находите? Все кажется недостаточно важным, чтобы потребовать уединения. Я думаю о Холли, которая вышла на свободу два дня назад. Вполне логично, что мне нужно связаться по «Скайпу» с Филом и обсудить детали съемки после моего возвращения, раз уж мы пропустили сам день ее освобождения. Вот это явно веская причина, чтобы выйти из комнаты и немного побыть в одиночестве.
Я говорю Марку, что мне необходимо пообщаться в «Скайпе» со своей командой. И говорю, что мне понадобится локальная сеть для выхода в интернет — сигнал будет сильнее, а качество картинки лучше. И для этого мне придется отправиться в бизнес-центр отеля.
Он предлагает пойти со мной, но я говорю, что ему там будет скучно, а Филу и Дункану его присутствие покажется странным, к тому же я очень быстро вернусь. Обещаю, что он и не заметит моего отсутствия. Судя по его лицу, такой ответ его устраивает. Я предлагаю ему просмотреть сегодня еще и список пропавших людей на сайте Интерпола. Просто на всякий случай. Мало ли что. Хотя я знаю, что их там не будет. О пропаже этих людей не станут сообщать.
Бизнес-центр — это маленькая комната с огромным компьютером кремового цвета и лазерным принтером. В центре комнаты, занимая практически все ее пространство, стоит огромный стол для совещаний. Мне сложно представить, что эту комнату хоть раз использовали для настоящих деловых встреч. Наверняка тут совещается персонал.
Я мельком оглядываю стены и потолок. Камер нет. Это хорошо. То, что я собираюсь делать, будет выглядеть странно, и я не хочу, чтобы мои странные действия кто-то записал на видео, которое потом может стать уликой. Просто на всякий случай, если все пойдет не так, как надо.
Я залогиниваюсь в компьютере и выхожу на страницу поиска. Я готова. Все утро читала о том, что нужно делать.
Я вынимаю айфон из кармана и нажимаю кнопку включения. Экран заливает белым светом, затем появляется крошечный логотип. Мне нужно переключить его в авиарежим, как только появится экран блокировки. Я жду, затаив дыхание, пока телефон медленно грузится. Как долго он пробыл выключенным? Может, загрузка длится тем дольше, чем дольше его не включали? Впрочем, вряд ли.
Затем экран оживает. И это не экран блокировки. Блокировки тут вообще нет. Как и пароля. Только приложения. Сразу же возникают иконки приложений. Господи боже! Без пароля? Это же просто смешно, ну кто так делает в наши дни и в нашем возрасте? Я провожу пальцем по экрану, чтобы вызвать панель настроек, и нажимаю на маленький значок самолета. Все, я в безопасности.
С заблокированного экрана тоже можно войти в авиарежим, что я, собственно, и собиралась сделать изначально. Мой план заключался в том, чтобы обойти экран блокировки. Как выяснилось, это довольно просто, если верить информации в интернете. Но теперь мне не придется этого делать. Владелец определенно не беспокоился о том, что кто-то может воспользоваться его телефоном. Наверное, поместив телефон в кейс с автоматом, он счел это достаточной гарантией безопасности.
Стук моего сердца эхом отдается в ушах.