Опасная находка
Шрифт:
Наш план прост. Еще бы он не был прост, мы же не гении криминальной мысли. Если за столом никого не окажется, я проскользну в комнату за ресепшеном, найду видеосистему и удалю записи, захватив как можно больше времени. Наверняка это не займет много времени. Если я смогу удалить записи за целый месяц, тем лучше. Полностью замету наши следы, почему бы и нет? Если на ресепшене кто-то будет, мы перейдем к плану Б.
Когда мы прибываем в главное здание отеля, за стойкой ресепшена сидят две женщины. Марк берет меня за руку, пока мы приближаемся к лобби. Он крепко держит меня и уверенно ведет в сторону библиотеки. Значит, план Б.
План Б заключается в том, что у меня пищевое отравление и Марк хочет на это пожаловаться.
— Притворись больной, — шепчет он.
Я запрокидываю голову и громко втягиваю воздух через нос. Потом прижимаю руку ко лбу и медленно выдыхаю через рот. Как человек, который отчаянно пытается устоять на ногах и удержать пищу в себе. Я ищу место, где бы присесть. Марк изображает встревоженного мужа. Куда я хочу пойти? Что мне нужно? Я молчалива и бледна. Очевидно, мне очень плохо. Я неловко опускаюсь на стул возле библиотеки. Одна из ресепшионисток поднимает на нас глаза. Просчитывает ситуацию. Обменивается взглядом со своей коллегой, которая немного старше по возрасту и, наверное, по должности. Старшая женщина кивает: «Займись этим» и снова ныряет в свою бумажную работу. Ресепшионистка помоложе направляется к нам.
И мы начинаем свою игру. Моя роль проста, мне нужно выглядеть отстраненной и глубоко дышать. Вся тяжелая работа достается Марку.
Он поднимает голос еще до того, как она подходит к нам.
— Прошу прощения, нам не помешала бы помощь. Вы там не слишком заняты? — Тон у него резкий, напряженный. С ним будет сложно. Сложный клиент.
Ресепшионистка переходит на осторожную трусцу, чтобы быстрей до нас добраться. За ее спиной старшая женщина видит, что явно назревает скандал, поэтому собирает свои бумаги и тихонько исчезает в противоположном коридоре. Готова поспорить, у них часто бывают неприятные клиенты.
— Простите, сэр, что-нибудь случилось? — Тон у нее мягкий, она говорит с американским акцентом.
Марк выглядит раздраженным.
— Вообще-то да, случилось, если честно… — он щурится на ее бейдж, — Лейла.
Я вижу, как она внутренне вздыхает и готовится к худшему. Нужно отдать ей должное, она продолжает улыбаться.
— Мы с женой собирались провести здесь медовый месяц на все ваши пять звезд, но оказались на два дня заперты в номере, спасибо пищевому отравлению, которым вы решили нас наградить. Я не знаю, что у вас тут за порядки и качество, но с нас этого уже достаточно. — Марк совершенно отвратителен.
— Простите, сэр! Я не знала об этой ситуации. Меня не поставили в известность о проблеме, но я гарантирую вам, что все исправлю, и мы обязательно примем все необходимые меры.
— Я ценю это, Лейла, и знаю, что тут нет вашей личной вины, но, по правде говоря, вас должны были поставить в известность, разве нет? Я говорил об этом еще вчера, и никакой реакции не последовало. Ничего не случилось. Ваш отель позиционирует себя как роскошный пятизвездочный курорт, но я искренне не понимаю, как вы умудрились получить эти звезды, если вы не общаетесь друг с другом и игнорируете жалобы клиентов, когда вам эти жалобы не нравятся. Это отвратительно! Посмотрите на мою жену, Лейла. Взгляните на нее.
Он повышает голос и теперь говорит очень громко. Кажется, на этой стадии мы уже можем официально назвать происходящее сценой. Лейла смотрит на меня. Я отчего-то начинаю потеть, видимо, сказывается стресс, но, думаю, в результате выгляжу чертовски убедительно. Я поднимаю на нее мутный взгляд. И она принимает решение.
— Сэр, если вы не возражаете, давайте я провожу вас в более тихое место и, возможно, принесу стакан воды для миссис…? — Лейла отлично справляется. Предельно профессионально. Боже, это и правда хороший отель.
— Серьезно? Бога ради, Лейла. Робертс. Мистер и миссис Робертс. Бунгало номер шесть. Господи гребаный боже.
Марк громко выдыхает через нос. Как человек, который борется с собой, оставаясь по эту сторону скандала. Марк хорош. Если с банковским делом не выгорит, он сможет стать актером.
— Мистер Робертс, конечно! Я прошу вас пройти сейчас со мной, я сделаю все для того, чтобы вам помочь. Давайте я принесу вам воды, миссис Робертс.
Лейла приглашает нас следовать за ней. Марк осторожно поднимает меня со стула, поддерживает на весу, обняв за плечи. Мы идем за Лейлой.
Комната за ресепшеном больше, чем я ожидала. Без перегородок. В нее ведет одна дверь, через которую Лейла нас и проводит. В зал для совещаний, отлично обставленный плюшевой мебелью. Или это специальный зал для жалоб? Скорее уж для приветствия VIP-клиентов. Для самых важных гостей, тех, на кого другие люди могут начать глазеть. Я уже постепенно привыкаю к этому миру и тому, как тут все происходит.
Мы садимся. Лейла медленно опускает шторы, закрывая окна, выходящие из этой комнаты в следующую. Когда они опускаются, я мельком замечаю за ними черно-белый монитор системы видеонаблюдения.
Она усаживается перед нами.
— Прежде всего, миссис Робертс, что вам принести? Воды со льдом? Чего-нибудь сладкого? Чего угодно еще?
Я пытаюсь заговорить, но у меня не получается. Я прочищаю горло: уж очень давно мне не удавалось издать ни звука. Накаляю атмосферу. И киваю.
— Спасибо, Лейла. Было бы неплохо, — хрипло выговариваю я. Я хороший коп, а Марк плохой. Бедная миссис Робертс! — Можно мне горячего чая, Лейла? С сахаром, и побольше молока. Если вас это не затруднит. Это возможно? — Я смотрю на нее с виноватым видом. Извиняюсь за то, что стала причиной проблемы.
Лейла, похоже, обрадовалась. У нее появился друг, союзник. И возможность того, что ситуация разрешится хорошо. Не исключено, что позже она получит хороший отзыв. Письмо с благодарностями. Станет работником месяца. Она улыбается.
— Совершенно не затруднит, миссис Робертс. Я сама вам его принесу. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, я очень скоро вернусь.
Она смотрит на Марка, заручаясь его одобрением, и выскальзывает из зала для VIP-клиентов обратно в лобби. Дверь за ней захлопывается. Я вскакиваю и бросаюсь к мониторам видеонаблюдения в соседней комнате. Марк остается у двери зала, он присматривает за мной. У мониторов я оказываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лейла заворачивает за угол коридора и направляется в бар. Я сворачиваю окошки на экране компьютера и пытаюсь найти архивы по датам. Здесь хранятся записи за шестьдесят дней. Стоит ли мне удалить все? Нет. Только за время нашего отпуска? Нет. Лучше за месяц. Я выбираю даты с середины августа по середину сентября и кликаю на «удалить». «Уверена ли я, что хочу стереть эти файлы?» — спрашивает меня программа. Да. Да, я уверена. Я кликаю снова. А затем захожу в опции и очищаю «корзину». Готово. Ну, и как у нас дела? Я щелкаю по свернутым окошкам наблюдения. Лейлы и близко не видно. Сердце громко стучит у меня в груди. Я возвращаюсь в программу. Просматриваю опции. Вот оно. Настройки. Хранение файлов до шестидесяти дней. Я изменяю настройку на шесть дней. Это должно замутить за нами воду. Если кто-то начнет искать заархивированные данные, он подумает, что это программный сбой. Никто не просматривает записи систем видеонаблюдения, если только не ищет что-то конкретное. Я проверяю мониторы. В этой комнате нет камер. Все в порядке. Я возвращаю экран в исходное состояние. Лейлы все еще нет. Я хочу сделать еще кое-что. Оглядываю комнату.