Опасная находка
Шрифт:
— Эрин? — нетерпеливо шепчет Марк. — Ты сделала это?
— Да, но нужно еще кое-что. Еще одна вещь…
И тут я его вижу. Шкаф с документами в противоположном конце комнаты. Я сверяюсь с экраном. Лейла выходит из бара ресторана, в руке у нее чашка с блюдцем. У меня осталось меньше минуты. Я бегу через комнату, огибая стулья. Рывком открываю ящик с буквой «Р» и листаю файлы. Робертс. Вот он. Я выхватываю из ящика ксерокопии наших паспортов. Формы с адресами. Слышу громкое цоканье каблучков по мрамору лобби. Черт! Я задвигаю ящик и мчусь обратно в комнату для VIP-персон, чтобы рухнуть на стул. Бумаги я заталкиваю
— Вот, прошу. Чудесный горячий чай. — Она с тревогой смотрит на меня.
Я судорожно пытаюсь отдышаться после пробежки. Выгляжу я до ужаса испуганной, вся в поту. То есть в данном случае я выгляжу идеально.
Пошатываясь, я поднимаюсь на ноги.
— Лейла, простите, но мне очень нужно воспользоваться туалетом. Где тут ближайший? — спрашиваю я, задыхаясь.
Она ставит на столик чашку примиряющего чая и тут же отвечает мне понимающей улыбкой. Полагаю, всем нам знакомо это чувство.
— Сразу за библиотекой, справа. Мы подождем вас здесь, миссис Робертс, если не возражаете.
Какая милая леди! Я обязательно оставлю о ней отзыв.
Ковыляя прочь, прижав руку к шортам, я слышу, как они с Марком продолжают пикировку по поводу наших воображаемых бед. Молодец, Марк. Действуй в том же духе.
В туалете я провожу добрых десять минут, сначала размачивая бумаги, а затем превращая их в комки. По дороге обратно в бунгало я собираюсь разложить их по разным мусорным корзинам.
19
Среда, 14 сентября
Ниточки
Через некоторое время Марк врывается обратно в наш номер, кипя энергией.
— Готово.
Он падает рядом со мной на диван. Я кладу голову ему на плечо, напряжение и ожидание истощили меня. И, думаю, мы снова друзья. Эндорфины стрессовой ситуации — «бей или беги» — залатали ту брешь в отношениях, которую я создала, воспользовавшись айфоном. Мы снова одна команда. Мы — Робертсы против мира.
— Отличная работа, — выдыхаю я ему в плечо. И мягко целую его сквозь футболку. — Как все прошло? — спрашиваю я.
На самом деле, это не важно, мне просто хочется услышать звук его голоса, вибрацию в его груди. Я уже знаю, что справился он безупречно.
— Неплохо, спасибо. Мы с Лейлой расстались лучшими друзьями. Она дала нам сертификат на две бесплатных ночи в любом отеле «Четыре сезона» по нашему выбору. А я сказал ей, что она делает честь этому отелю и что мы обязательно передадим свое мнение их менеджеру. В итоге она выглядела очень довольной. — Он целует меня в висок. — Эрин, и ты отлично справилась, — говорит он, заставляя меня поднять голову, чтобы посмотреть на него. — Как ты разобралась… с этими видеозаписями… Я никогда тебя такой не видел. Поверить не могу, что нам это удалось. Ты забрала и наши документы, да? Я об этом даже не подумал. Ты молодец. Просто молодец. — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.
Это были единственные ниточки, указывавшие на наше пребывание здесь. Для тех, кто придет. Если вообще кто-то попытается искать нас. Важно то, что у отеля больше нет копий наших паспортов и лондонских адресов. Если нас будут искать, то никак не смогут найти наши данные. Они исчезли, как и запись, показывающая, кто пользовался компьютером сегодня утром. Призрак забрал телефон, и не осталось ни единого способа определить, кто останавливался в нашем номере, кроме… И тут меня внезапно озаряет. Ужасная вспышка из ниоткуда.
Я вскидываю взгляд на Марка.
— Я забыла о компьютерах! О компьютерной системе отеля. Мы забыли! Они наверняка уже ввели наши данные в свою систему, Марк. И не важно, забрали ли мы ксерокопии, у них все равно осталась информация о нас.
Он отводит взгляд, отстраняясь от меня. Мы должны вернуться. Черт! Он это знает. Марк поднимается и начинает расхаживать по комнате. Мы должны вернуться и каким-то образом стереть те файлы. Черт, черт, черт! А я-то думала, мы с ним так здорово со всем справились. Я считала себя такой умной. А на самом деле мы лишь выставили себя напоказ. Подчеркнули, кто мы и кто все это совершил. Для того, кто придет нас искать, если придет. А это, скорее всего, случится. Они не найдут наших документов, но прочтут о нас в базе данных отеля и поймут, что мы пытались замести следы. Мы пометили себя, ничего более. Если только… Если только мы не вернемся в тот кабинет прямо сейчас и не сотрем свои имена из системы. Если только один из нас не сделает этого.
Марк снова смотрит на меня. У него созрело решение. Он должен идти, и на этот раз один. Я не могу вернуться на ресепшен, поскольку лежу в постели, больная, согласно нашей с ним легенде. Я упомянула об этом, и теперь должна в ней лежать.
Марк медленно шагает по комнате, размышляя. Несколько минут спустя он направляется в ванную и возвращается оттуда с сережкой. Моей сережкой с изумрудами, много лет назад мне подарили их на день рождения. Он показывает ее мне.
— Ты потеряла серьгу. Вот что случилось. А я пойду ее искать, логично? — Он кивает. Решение принято. — Да, я пойду.
Сорок три минуты спустя он возвращается в номер.
— Готово. Я изменил наши имена, номера телефонов, почтовые и обычные адреса. Все. Сделано. — Он выглядит измученным, но довольным.
Одному Богу известно, как он это сделал, но я знала, что он справится. Слава тебе, Господи. Я улыбаюсь.
— Нам надо обсудить проблему парня-из-телефона, Марк. — Пора перестать поздравлять себя и вернуться к нашей текущей ситуации. Пока его не было, я тщательно все обдумала.
Он кивает и садится рядом со мной на диван. Облизывает губы.
— Хорошо. Что нам известно? Давай начнем с этого. Что мы знаем о нем? Или о ней? — спрашивает он. Нам нужно тщательно проработать детали.
— Его телефонный номер зарегистрирован в России, но текстовые сообщения написаны на английском. Все электронные письма пассажиров самолета были на русском. Они тоже наверняка русские. Но они писали парню-из-телефона на английском, и он отвечал на английском. Так что рискну предположить, что он либо американец, либо англичанин. Мы не знаем, тот ли это человек, которому принадлежит американский номер. Он хотел, чтобы сделка состоялась. Он знает, что мы — не пассажиры самолета и знает, что мы притворились ими… — Марк вскидывает бровь. Я запинаюсь и замолкаю. — Ладно, хорошо. Он знает, что я притворилась… — поправляюсь я.