Опасная приманка
Шрифт:
Меня снова привели в пыточную. Там вовсю шла оживленная беседа с Алексеем Степановичем, который довольно охотно отвечал на вопросы чужака.
– Значит, мы договорились, господин полковник? – Они пожали друг другу руки.
– Конечно, учитель! Давно пора навести в нашей стране порядок. И если вы нам поможете…
Служивый успел переодеться в светлый костюм и сейчас был абсолютно не похож на себя. Неужели он и вправду откровенен с чужаком? Не может быть!
– Непременно. Вот сейчас
– Семен, добрый вечер, – кивнул мне полковник. – Тебе стоит прислушаться к словам этого человека. Он умеет раскрывать глаза на реальность.
Алексей Степанович вышел из комнаты через вторую дверь, и лишь после его ухода меня приковали к креслу.
– А это обязательно? – спросил я, указывая на стягивавшие руки ремешки.
– Лучше перестраховаться, – пояснил чужак. – Заранее ведь не предугадаешь, как пойдет наша беседа. Мне сказали, ты человек вспыльчивый, еще начнешь крушить здесь все подряд, а я люблю порядок.
– Понятно. Да, иногда я действительно бываю несдержан. А что вы сделали с полковником? Мужик будто не в себе.
– Ничего особенного. Мы используем в своей работе уникальные методы. Что толку от подмены чужого сознания своим? Совсем другое дело – убедить оппонента, что он заблуждается. Мои идеи становятся идеями моих собеседников, тем самым превращая их из врагов в новых сторонников.
– Убеждение или внушение? – решил уточнить я.
– Разница небольшая.
– А мне казалось…
– Семен, давай не будем ковыряться в тонкостях смысловых оттенков. У меня сегодня очень мало времени, а нужно еще кое-что выяснить. Петр передал, что ты начал рассказывать ему о Зау.
– А что, нельзя было?
– Наоборот, нужно. Дело в том, что в словах этой женщины может быть скрыта великая угроза для вашего мира. Тебе ее понять не дано, поэтому мне хочется знать буквально каждое ее слово.
– Думаете, я вот так все и запомнил? Этот ваш Шарг…
– Не мой, – поправил чужак. – Мы слишком разные.
– Прошу прощения. В общем, этот гад грозился меня убить. Потом, для устрашения, прямо на моих глазах прикончил Маргариту. Вы не представляете мое состояние! Да я вообще их диалог тогда воспринимал, словно в тумане. Единственное, что запомнилось четко, – это довольно наглое поведение брюнетки и ее странный каприз по поводу меня.
– Ничего удивительного. Приверженцы хаоса боготворят ясновидцев, ведь только благодаря видящим будущее Ларгония до сих пор не пала. А что за каприз?
– Она категорично потребовала, чтобы Шарг меня отпустил.
– Она сказала почему?
– Не знаю. Вообще-то меня женщины любят, может, и она запала?
– Не льсти себе, Семен. К тому же ты ей в сыновья годишься.
– Тогда затрудняюсь ответить. Наверняка они обсуждали это в мое отсутствие.
– Скажи, а о человеке, способном вернуться, Зау ничего не говорила?
– О каком-то возвращении речь шла. То ли она куда-то спешила вернуться, то ли ему нужно было… Детали я не помню. Если хотите, могу рассказать все, что сохранилось в памяти…
– Знаешь, Семен, – задумчиво произнес хозяин дома, – у меня складывается впечатление, что ты сегодня до странности словоохотлив. А я по собственному опыту знаю, что это бывает, когда люди либо хотят что-то скрыть за пустой болтовней, либо тянут время.
Никогда не считал себя хорошим лицедеем, и вот сейчас это выползло наружу. Чужак насторожился. И что мне теперь делать? Он соберется уезжать только через четверть часа – очень долгих пятнадцать минут.
– Именно сегодня? А мы что, встречались раньше?
За дверью что-то громыхнуло.
– Прохор, что у тебя там?! – крикнул зиран.
– Простите, учитель, – в дверях показалась голова слуги. – Поскользнулся.
– Аккуратней нужно быть, растяпа! Геннадий приехал? – спросил чужак.
– Он звонил. Сказал, что стоит в пробке на МКАДе.
– Иван где?
– Внизу, готовится к сегодняшней операции.
– Пусть зайдет через пять минут.
– Сейчас позову.
Дверь захлопнулась, и тюремщик снова обратился ко мне:
– Итак, что ты пытаешься скрыть? Настоятельно рекомендую говорить правду, иначе могу потерять терпение и применить другие методы общения. – Он отошел к стене и вытащил тот самый клинок, которым я убил Широкова, вернее, он сам себя.
– Вы правы. Мне действительно есть, что скрывать. Ведь на самом деле и этот гад Шарг не взорвался в своем доме, и Зау не убита, а я так вообще прибыл к вам в гости исключительно в качестве приманки. Такой вариант вас устроит?
– Шутить вздумал?
– А что еще прикажете делать, если вы не верите ни одному моему слову, а сплошь и рядом я слышу только угрозы в свой адрес?
– Говорить только правду.
– Я пытался.
– Врешь!
– Ну вот, опять начинается.
– Учитель, звали? – В дверях появился Широков.
– Да, присядь пока. – Чужак указал в сторону диванчика, а сам подошел ко мне почти вплотную. – Знаешь, я думаю, что два глаза для тебя – слишком много.
«Неужели посмеет?!» – Кончик лезвия застыл в сантиметре от зрачка.
– Боишься, – усмехнулся мучитель, наверное, мое лицо мгновенно побелело. – Это хорошо, – он повернулся к Ивану. – Узнай, где застрял Геннадий, и попробуй к нему пробиться. Скажи, пусть передаст тебе сыворотку, и с ней немедленно сюда. И побыстрее.
– Буду через пять минут, – пообещал Широков.