Опасное хобби
Шрифт:
— Давай. — Вадим тоже понюхал остро и пряно пахнущий корешок и сунул его в карман.
— Но ты все-таки не шибко перебирай, — заботливо добавил Виталий, видя, как Вадим решительно взялся за бутылку. — Мало ли!
— Не бойся за меня, — успокоил Вадим. — Ты только сам завтра насчет «лимона» для старика позаботься. А расписку я ему сегодня, так и быть, завезу, чтоб ему пусто было…
— Ну обо мне-то какая речь! Можешь не беспокоиться, мое слово крепкое, тебе известно… Значит, убываешь? Надолго?
— А, пустяки, максимум два недели. В Будапешт. Вроде и не заграница даже.
— Вот оно что! — догадался
— А что тут странного? Надо же когда-то и мне наконец своими делами заниматься! Не все курьером у старика бегать! — словно бы с вызовом пошутил Вадим, без улыбки глядя в потное круглое лицо Виталия Александровича.
. — Через министерство едешь? — не принимая его тона, спросил Бай.
— Ага. С твоей, как говорится, помощью. Спасибо, барин!
— Вадим, ты чего? — удивился Бай. — Или я тебе свинью какую подложил? Что это с тобой? Может, скажешь, не я тебе этот кредит пробивал, а? Или Кисота после моих звонков что-нибудь не так сделала? Я удивлен твоим тоном, причем искренне!
— Да ладно, — отмахнулся Вадим, всем своим видом показывая, что он действительно переборщил. — Извини, просто настроение… Да и старик, видишь сам, добавляет как может…
— Твое настроение, Вадюля, — это твое личное дело, — назидательно заметил Бай. — А на меня дохлых собак не вешай и борзых не спущай, не надо. И про Кисоту я не просто так, из дурного любопытства спрашиваю. Она должна была все тебе обеспечить, как лично я ей и указал. И получить причитающееся. Надеюсь, ты ее не обидел? Нет?
— Не обидел, — усмехнулся Вадим.
— Вот и молодец. Баба эта может и впредь быть всем нам очень полезна. Такие контакты не теряют. Ты с ней будь поласковей, попроще, женщина она одинокая, наверняка голодная, понимаешь, Вадик? А такие бабы за хорошую ласку знаешь на что способны? Не знаешь, поди… Ну в твоем-то возрасте знать это, возможно, еще и необязательно. Однако на будущее…. имей в виду.
Виталий довольно рассмеялся.
Вадим промолчал, но про себя подумал: «Вот же змей проклятый! И все-то он знает, обо всем ему доложи, да еще с подробностями… Хочет выглядеть этаким бессребреником, меценатом, покровителем искусств, а сам наверняка в башке счетную машинку держит, которая постоянно подсчитывает: выгодно — невыгодно…»
И про Кисоту эту свою тощую тоже ведь неспроста разговор завел: что-то ему еще требуется от него, от Вадима. Но вот что? Чего хочет этот паук, пока неизвестно… А Кисота? Что ж, за нее спасибо, Виталик, пухлячок ты мой сладкий, хорошую мысль невольно подкинул. Как это раньше-то в голову не приходило? Просто удивительно, как все может прийтись к месту! Тем более что именно Кисота и без того следующая остановка, а может, и станция на длинном сегодняшнем пути. Ведь прямо к ней и нацелил свои стопы Вадим. Только вот осталось узнать, Бай-то тут при чем?..
Виталию Александровичу казалось, что он читал мысли Вадима — его сомнения, желание поскорее закончить тут дела и умчаться в министерство к Кисоте. Ну ей-то Бай уже звонил, и Аля сказала, что заместитель министра уже подписал все необходимые документы, в том числе гарантии на тот случай, если во время переговоров могут возникнуть какие-нибудь финансовые осложнения и так далее. А Вадим должен сегодня подъехать и забрать бумаги. Что ж, пусть заедет. Но только после посещения Старокошошенного переулка. Конечно, лучше бы проследить, да, впрочем… не рисковать же Андреем! Сам пусть заедет, никуда не денется… А Кисоту тоже надо будет предупредить, чтоб она с Вадиком была помягче, поласковей, в конце концов, пусть уж и ей чего-нибудь перепадет. А за то, давнишняя ты моя радость, задержишь в своих объятьях этого бездельника и ничтожество, чтобы легче было уголовке обнаружить преступника. Вот так-с… Раньше Вадим нужен был Виталию как желанный пропуск к старику Константиниди, а теперь-то он зачем?
— Так когда, говоришь, самолет-то у тебя?
— Послезавтра, — неизвестно зачем соврал Вадим, не глядя на собеседника. Билет-то на завтра, причем с первым солнышком.
— Ага…
Бай успокоился и решил, что все складывается как нельзя лучше. Очень удобно. Пожалуй, в таком разе и не улетишь ты никуда, милок, а уедешь в автозаке в совершенно определенном направлении. Денег, конечно, жалко, что в кейсе остались. Был бы Андрей сейчас здесь, подменили бы, дурак и глазом моргнуть не успел бы… А может, так и лучше: растратить все равно не успеет. Надо будет и на это Кисоте указать…
Вадим лениво потягивал виски, Бай задавал ему незначащие и вполне безобидные вопросы и таким образом тянул время сколько мог. Наконец решил, что довольно, и пошел провожать гостя во двор. Пока то да се, еще времечко прошло.
— Ты шибко-то не гони на всякий случай, — предупредил по-отечески Вадима. — Гарантия, конечно, стопроцентная, но пешеходы — народ дурной, любят сами под колеса бросаться, не приведи Господь, конечно… Ну пока. Вернешься из Будапешта, звони. Может, еще на чем-нибудь сторгуемся…
Бай довольно хохотнул и захлопнул за Вадимом дверцу его «жигуленка». Подождал, пока тот выехал со двора, подождал и потом с удовольствием увидел, как мимо его ворот вслед за Вадимом проехал еще один «жигуль» с крепеньким, по словам Андрея, водителем. Андрей знает толк влюдях.
Вернувшись в дом, Виталий Александрович набрал номер Алевтины Кисоты и попросил ее сделать так, чтобы Вадим эти два выходных дня провел по возможности у нее. Это очень важно, добавил Бай, лично для Вадима: дело серьезное и очень денежное. Кейс с ним будет — коричневый такой, надо постараться не потерять его из вида. Кейс этот лучше у нее дома оставить, а с парнем неплохо бы покататься на пароходике в двухместной каюте, как в старые добрые времена, с ночевкой в пути. Или в какой-нибудь отель-мотель завернуть на ночь, повеселиться, одним словом. Настроение у парня, скорее всего, будет скверным, это из-за его ссоры со стариком, поэтому надо его развеселить любым путем.
Кисота было возмутилась: интересно, за кого это он ее держит? Уж не за проститутку ли? Но Бай очень быстро охладил ее пыл и горячность:
— Значит, надо так понимать, что гонорары тебе больше не нужны, да? Все, Алька, денег стоит. А если по сегодняшнему курсу, то и больших. Даже наша обычная жизнь… — философски изрек он и подумал, что десяток-другой лет назад ей, Алевтине, конечно же цены не было, а сейчас — смотреть не на что: выдра выдрой. Но если Альку зажечь, то, кто знает, чем для нашего Вадика сей эксперимент закончится.