Опасность на каждом шагу
Шрифт:
— Это не сон, мой ангел, — прошептал я ей на ухо и осторожно пристроился рядом с ней. — Тебе с двойным луком или с двойным луком?
Хотя Мэйв одолела только половину бургера, щеки у нее порозовели. Она отодвинула упаковку с едой.
— Помнишь наши ночные объедаловки?
Я улыбнулся. В самом начале знакомства мы оба работали с четырех до полуночи. Сначала мы ходили по барам, но это быстро наскучило, и скоро мы освоили маршрут «видеомагазин — круглосуточный супермаркет», где затаривались старыми фильмами и «здоровой пищей»
Боже мой, все-таки это были золотые времена. Иногда после еды мы подолгу засиживались, разговаривали и мечтали о том, чтобы эта ночь не кончалась… пока птицы не начинали щебетать за окном спальни.
— А помнишь, сколько работы я тебе подкидывал?
Мэйв работала тогда в травмпункте медицинского центра Джейкоби в Бронксе — совсем рядом с участком 4–9, где я начинал карьеру.
Во время обхода я буквально похищал с улицы людей и приводил их в приемную, только чтобы увидеть ее.
— Помнишь, как ты приволок к нам беззубого толстого бомжа, а он полез к тебе обниматься? — Мэйв с трудом рассмеялась. — Что он тогда сказал? «Ты не такой, как все эти гондоны, чувак. Тебе не плевать на нас».
— Нет, — покачал я головой и тоже засмеялся. — Он сказал: «Чувак, ты самый клевый белый придурок в мире».
Внезапно ее смех оборвался, глаза закрылись. Вот так вот просто. Наверное, до моего прихода ей что-то дали, и теперь она провалилась в сон.
Я нежно сжал руку Мэйв, а затем тихонько поднялся с кровати, убрал упаковки и подоткнул ей одеяло.
Потом я немного постоял на коленях у кровати жены, наблюдая, как тихо поднимается и опускается ее грудь. Странно, но впервые за все это время я не злился ни на этот мир, ни на Бога. Просто я любил ее и всегда буду любить. Вытерев слезы о рукав, я склонился к Мэйв и прошептал ей на ухо:
— Ты навсегда изменила мою жизнь.
46
Отъезжая от больницы, я позвонил Полу Мартелли.
— Пока ничего, — ответил он. — Можешь не торопиться. Похитители никуда не денутся. Твой номер у меня есть.
— Нед Мэйсон там?
— Ходит где-то рядом. Мы тебя прикрываем, Майк.
Я последовал совету Мартелли: развернулся и поехал по Шестьдесят шестой. Пора было навестить детей.
Пока я был в больнице с Мэйв, пошел слабый снег. Белый налет на коричневых стенах и тоннелях Центрального парка был похож на аккуратную россыпь сахарной пудры на пряничном домике.
Проклятый город! От этой навязчивой рождественской романтики в духе литографий «Карье и Ива» сердце готово было разбиться на мелкие кусочки.
Мне отчаянно хотелось налететь на какого-нибудь грабителя за работой.
Я включил радио. На полицейской волне играли «Серебряные колокольчики». Когда заиграл мягкий, нежный припев «Динь-динь, послушай, как они звонят», я чуть не разрядил в магнитолу обойму своего «глока» и яростно впечатал кнопку переключения станции. Там только начиналась «Дорога в ад». Так-то лучше. Новая песня моей жизни! Я до отказа выкрутил громкость и рванул домой.
Детей я услышал еще на площадке, выходя из лифта. Плохой знак. Я повернул дверную ручку.
Джулиана сидела на полу спиной ко мне и хихикала в телефонную трубку. Я ласково погладил ее по голове, выдернул шнур из розетки и скомандовал:
— В койку!
Следующая остановка была в спальне девочек, откуда доносились раскаты песни Мерседес Фреер. Джейн показывала Крисси и Шоне новый танец. Так бы и облапил их всех, будто медведь, — как же мило они плясали, — но я вспомнил строжайший запрет, наложенный Мэйв на творчество Мерседес Фреер.
Когда я выключил радио, три хрустальных вскрика огласили комнату. Потом девчонки поняли, что я видел, как они танцевали, покраснели и захихикали.
— Так-так! Я и не знал, что Мерседес Фреер дает концерты у нас дома. Андерхиллы, наверное, вне себя от счастья. Я так понимаю, что и работу свою вы не сделали, да?
Джейн протестующе открыла рот, но потом опустила голову.
— Прости, пап.
— Правильный ответ, Джейн, — сказал я. — Неудивительно, что у тебя такие хорошие оценки в школе. Пойдем. Сейчас будут еще аресты.
В гостиной Рикки, Эдди и Трент развалились перед орущим телевизором: по каналу Си-эн-эн шел непрерывный репортаж о захвате церкви. На экране красовался слоган: «Святой Патрик: обратный отсчет». Я снова припомнил указы Мэйв: смотреть разрешалось только И-эс-пи-эн, кулинарный канал, иногда Ти-эл-си и канал мультиков, ну и некоммерческие каналы.
Парни подпрыгнули чуть не до потолка, когда я обрушился на диван между ними.
— Собираем материалы для домашки? — сурово спросил я.
Трент наконец отнял от лица ладошки.
— Мы тебя видели! — закричал он. — По телику! По всем каналам!
— Все равно ты задержан! — не унимался я.
Старший, Брайан, был так занят компьютерной игрой, что даже не заметил, как я вошел. Отец, на которого не обращают внимания, переплюнет в коварстве любого ниндзю. Я выключил приставку как раз в тот момент, когда Барри Бондс наносил мощнейший удар по мячу.
— Эй! — зло крикнул сын, поднимая глаза. — Папа?.. Папа!
— Брайан?.. Брайан! — передразнил я.
— А я тут… э…
— Собирался отдать себя на милость правосудия? — помог я ему.
— Прости, пап. Я все сделаю… незамедлительно.
Выходя в коридор, я чуть не сбил с ног Мэри Кэтрин.
— Мистер Беннетт. То есть Майк. Простите меня, пожалуйста! — выпалила она. — Я собиралась их уложить, но Бриджит попросила помочь. Она сказала…
— Дай угадаю, — перебил я. — Она сказала, что у нее горит домашнее задание по труду и ИЗО.