Опасности диких стран
Шрифт:
Теперь друзья вскочили, надеясь увидеть пятого индейца, сцепившегося с пленником. Шум, который доносился со стороны ручья, крики, брань, вздохи, проклятья привели их к берегу, и здесь они увидели сцену, которая, пожалуй, была самой ужасной из всей стычки.
Индеец лежал на спине, по горло в воде и грязи, и чуть не захлебывался, а пленник сидел на нем верхом. Не имея при себе оружия, он, однако, в отчаянной ярости наносил противнику удар за ударом в голову, и эти удары были так сильны, что дикарь, который уже при падении с высоты был ранен, находился теперь на последнем издыхании. При этом из уст победителя несся непрерывный поток проклятий, которые, не меньше, чем удары, должны были выражать его злость по отношению к врагу, мучившему его несколько минут тому назад совершенно безнаказанно.
В эту минуту Роланд и Натан подскочили и, ухватив человека за плечи, оттащили его от дикаря.
Последний вскочил на ноги, отряхнул руки и закричал хвастливо:
— Отлично я его отделал! Да здравствует Кентукки и аллигатор с Соленой реки! Кукареку, кукаре-ку-у-у!
Роланд, услышав это, не поверил своим ушам. Оба они — и Роланд и Натан — по голосу и петушиному крику узнали теперь конокрада Ральфа Стакполя, так как раньше кровь и грязь помешали этому.
Глава шестнадцатая
РАССКАЗ РАЛЬФА
Радость Ральфа Стакполя, когда он заметил, кому обязан своим неожиданным освобождением, была не меньшей, чем удивление Роланда и Натана, и сразу же приняла самое нелепое выражение. Ральф обнимал странника Натана, обнимал Роланда, который всячески сопротивлялся, прижимал их обоих к груди с какой-то страстной любовью и шумными восклицаниями.
— Чужестранец! — кричал он, повисая на шее Роланда. — Когда-то вы спасли меня от петли, хотя это случилось только по настоянию ангелоподобной женщины. Теперь же вы спасли меня по доброй воле, хотя я и не просил вас о помощи. Я ваш, я ваш, понимаете? Я, Ральф Стакполь, ваш и буду вам вечно верен, и если вам когда-нибудь понадобятся мои услуги, то можете рассчитывать на меня… Если же вам нужен солдат, то с сегодняшнего дня Ральф Стакполь ваш вояка!
— Но, ради Бога, скажите, какими судьбами вы попали сюда? — прервал Роланд излияния Ральфа. — Я ведь собственными глазами видел, как вы убегали от диких!
— Чужестранец! — возразил Ральф, — если вы будете меня спрашивать хоть до самого Страшного суда, я все же дам вам только один ответ. Я желал освободить ангелоподобную даму из когтей индейцев и был уже совсем близко, но убитые теперь злодеи поймали меня и связали!
— Что? Что? — вскричал Роланд и вдруг преисполнился каким-то нежным чувством к конокраду, услышав, что тот так верно следовал за его бедной сестрой. — Вы хотели помочь ей? Вас не притащили сюда насильно? Она была здесь, так близко?
— Что хотите делайте со мной, хоть застрелите, если я вру! — воскликнул Ральф Стакполь. — Эти собаки поймали меня очень близко отсюда, как раз тогда, как я выстрелил в оленя, и не успел я перезарядить ружье, как они набросились на меня. Так я попал к ним в лапы. Нет, лучше позвольте, я вам расскажу все по порядку. После того, как Том Бруце пришел в себя…
— Как? — прервал его Роланд, — разве молодой человек не убит?
— Нет, нет, только ранен. Он тогда внезапно ослабел, как это обыкновенно бывает, если пуля пробьет кость. Тогда я сказал Тому Бруце, что я уйду помогать ангелоподобной женщине. Но прежде я его самого устроил так, чтобы он был в безопасности, и Бруце поклялся мне, что тотчас же придет со своим отцом и другими людьми, которых удастся собрать, чтобы освободить пленных.
Далее Ральф рассказал, как он крался вслед за дикарями, идя все время за ними по пятам. Его надежды освободить Эдиту были небезосновательны: он знал индейские деревни, где он не раз крал лошадей. Так как у него было мало припасов и у него не было возможности охотиться, чтобы стрельбой не привлечь дикарей, то, конечно, вскоре он съел все, что имел. Три дня боролся он с голодом; наконец, природа победила его волю, и, когда подвернулся олень, он пустил в него пулю. Что он попал в оленя, он не сомневался: от животного остался кровавый след, по которому Ральф долго шел, причем так увлекся преследованием, что забыл зарядить ружье. Это было большой неосторожностью: вскоре пятеро индейцев, вероятно, отставшие от большой шайки, которую он именно и преследовал, услышали его выстрелы, внезапно напали на него и захватили в плен. Дикари сразу признали в нем известного конокрада и так озлобились на него, что, вместо того чтобы следовать за главным отрядом, расположились в долине, чтобы насытиться мучениями пленного. Они его связали и бичевали, и продолжали бы делать это еще дольше, если бы Роланд и Натан вовремя не освободили его.
Из всего сказанного Ральфом можно было заключить, что главный отряд разбойников с их пленными находился еще в пути, хотя и далеко впереди, чтобы его можно было быстро догнать. Однако Роланд стал уговаривать Натана начать преследование дикарей немедленно, сразу же после обеда, за который они принялись, одолев пятерых индейцев.
— Я не сомневаюсь, — говорил он, — что и они остановились где-нибудь, подобно этим пятерым, и мы можем также подкрасться к ним и из засады убить их, тем более, что нас теперь уже не двое, а трое.
Натан спокойно слушал его, но, казалось, мало склонялся к его доводам.
— Я думаю, — ответил он наконец, — что для меня будет лучше, да и для тебя и твоей сестры, если мы попытаемся ее выкрасть ночью из деревни, чем осмелимся нападать на весь отряд. Будь только терпелив, и ты увидишь, что так будет лучше.
Роланд, признавая большой опыт Натана, вынужден был согласиться с его доводами, хотя страстно желал как можно скорее помочь своей сестре.
Натан предложил бросить тела дикарей в какую-нибудь размытую дождями яму, чтобы никто не мог их заметить. Перед этим Ральф и Натан обыскали карманы дикарей и забрали все ценные вещи. Квакер снял с одного из индейцев легкую охотничью рубашку, с другого полотняный плащ, вынул женский платок, мешочек с какими-то травами; у третьего — разные мелочи: иголки, погремушки и мешочек с красной и другими красками, основными косметическими принадлежностями индейцев. Все эти вещи Натан связал в узел. С какой целью он все это делал, он ни в коем случае не хотел признаться своим спутникам.
После этого он взял ружья убитых, отвинтил замки и спрятал их в расщелины скалы, где, только внимательно присмотревшись, можно было их заметить; старательно стер следы борьбы с дикими и, наконец, к радости Ральфа Стакполя и Роланда, сказал, что пора идти.
Глава семнадцатая
НАТАН ПРОБИРАЕТСЯ В ДЕРЕВНЮ
Уже начало темнеть, когда наши друзья увидели наконец с вершины одного из холмов долину, в которой была расположена деревня Черного Коршуна. Облака, освещенные заходившим солнцем, отбрасывали красноватый свет на зеленые лужайки. Светлая речка, то прячась в тени деревьев, то струясь меж лугов, придавала всей местности особенно живописный вид. Вдалеке виднелись поля с дозревающим маисом. С другой стороны, где долину окружали горы, поднимавшиеся голубоватые облачка дыма указывали на то, что именно там раскинулась деревня индейцев.
Путешественники, наконец достигнув цели, некоторое время в глубоком молчании осматривали места предстоящих боевых действий, и каждый ясно представлял, какие опасности и трудности им придется преодолеть, чтобы одержать победу. Они нашли глубокое, скрытое от глаз ущелье и спрятались там, чтобы все детально обговорить. Натан хотел идти в деревню первым, чтобы хорошенько рассмотреть ее расположение и, если это окажется возможным, отыскать место, куда упрятали похищенную Эдиту. Ральф настаивал на том, чтобы это предоставили ему.