Опасные игры с реальностью 2
Шрифт:
— Хочешь, чтобы я тебе сейчас засадил? — я схватил ее, прижимая к себе.
Она молчала, дико глядя на меня. Смысл слова «засадил» Латея поняла сразу, но, видно по глазам, отважная девочка сражалась изо всех сил с противоречивыми желаниями.
— Нам надо поспешить, — наконец произнесла она. — Вставай скорее.
Пришлось подчиниться. Встав с кровати, я быстрым шагом направился к умывальнику, и через пять минут стоял одетый, готовый ворваться в спальню ее светлости, отфоткать там все стены и поток, закрывая вопрос со второй частью кода.
— Идем, — повелела Латея. — Здесь рядом. И не вздумай заговорить с кем-то по пути, если встретится кто-нибудь.
Мы вышли из ее покоев. Свернули за
— Сюда, — сказала Латея, направляя меня к высокой приоткрытой двери.
Я остановился, поглядывая на двух воинов княжеской дружины, замерших возле арки и сурово смотревших на меня.
— Что, передумал? — с насмешкой спросила она.
— Нет, — я решительно толкнул створку двери и вошел.
— У тебя пять минут, — сказала она, остановившись в дверном проеме. — Не вздумай отсюда уйти сам. И не забудь, что ты мне должен смартфон и это… пистолет.
— Эй, детка, на пистолет мы не договаривались! — честно говоря, я охренел от такого поворота.
— Да, смартфон и пистолет! — сказала она, указывая пальцем то ли на рукоять ПМа, торчавшую из-под кафтана, то ли на меня самого. Затем закрыла дверь.
Нет, эта девочка борзая до предела. Разумеется, я не собираюсь отдавать ей ПМ. Но прогулка на Гаю ей обеспечена, и уверен такая прогулка более чем компенсирует ее безумные запросы. Хотя… можно дополнительно порадовать ее, купив у Карима травматик. Все равно к нему придется обращаться за патронами. Достав Самсунг, я отодвинул в сторону все неважные в данный момент мысли. Огляделся…
Эта комната явно не была спальней: справа висело огромное зеркало в золоченой оправе, возле него длинная бежевая тумбочка с позолоченными вензелями, на другом простенке огромная картина на шелке в леадорской манере, еще высокий шкаф так же с позолоченными вензелями. Дальше еще одна приоткрытая дверь. Я направился туда. Толкнул правую створку и вошел. А вот здесь располагалась спальня, не слишком просторная, обставленная со вкусом, с огромной кроватью под темно-зеленым золотом балдахином, мебелью из темной древесины нунгарского ореха, красивыми пейзажами на стенах, но здесь не было ничего похожего на древне-аштумски декоративные плитки. Мой взгляд метался то по потолку, то по стенам и фризу, падал на пол, но я не видел ничего указывающего на принадлежность к культуре древних аштумов. Я выматерился, и начал просто тупо фотографировать стены пол и потолок. Затем подбежал к другой двери, распахнул — там располагался умывальник и тумбочка с зеркалом, и больше ничего так необходимого мне.
— Вот это пиз*ец! — в сердцах произнес я, достал пачку «Парламент» и закурил.
Затем почувствовал на себе чей-то взгляд, повернул голову и увидел ее светлость княгиню Славину.
Глава 9
В гостях у княгини
— Вижу, у меня гости, — негромко произнесла она, в ее зеленых глазах мелькнуло что-то хищное. Этот опасный блеск в зрачках совсем не вязался с миловидным лицом Ольги Васильевны. Нечто подобное я видел иногда в глазах Агашимаи, но у коши помимо опасного взгляда из пальцев высовывались острые и очень опасные коготки. — Гости, которых я не ждала и не звала, — продолжила Славина. — Да еще с самого утра, в то время, когда я никого не принимаю! Кажется… вы тот самый Орлов?
Шурша длинным платьем, она подошла к окну, резко отдернула штору, впуская в спальню больше света.
— Серж Орлов, — кивнул я. Сам факт, что она даже не сразу вспомнила меня, шевельнул мрачные мысли. Дурак!.. Ведь Латея предупреждала,
— Богдан, зайди-ка сюда! — громко позвала она, повернувшись к двери. Ее голос звенел как тревожный колокольчик.
— Ваша светлость, одну минутку. Я сейчас все объясню! — начал было я, при этом понимая, что я ничего толком не могу объяснить. — Вы не беспокойтесь…
— Я не беспокоюсь! А вы лучше замолчите! — прервала меня Славина.
Я заткнулся, так и не сумев собраться мыслями и высказать что-то существенное, кроме этого пустого лепета. Дурак, и еще раз дурак! На подобную ситуацию у меня не имелось никакой заготовки. Что я скажу? Будто ищу аштумские декоративные плитки? Совершенно глупое объяснение! Для Славиной оно похоже на бред сумасшедшего.
— И насчет объяснений: разумеется, вы все объясните. За этим дело не станет, — сердито пообещала княгиня. Оторвав от меня взгляд, она повернулась, к вошедшему мужчине: рослому, широкоплечему, сурового лицом.
— Богдан, отведи его вниз, — распорядилась она. — Там, где держали Зорана место свободно?
— Да, ваша светлость, — Богдан решительно шагнул ко мне, его твердые пальцы сдавили плечо точно стальные.
— Я только хотел поговорить с вами, ваша светлость! Позвольте несколько слов! — засопротивлялся я, надеясь выиграть немного времени, продержаться здесь до прихода Латеи. Но чутье подсказывало, что не будет никакой Латеи. Неясно отчего возникала неприятная уверенность: эта сука попросту сдала меня княгине! С самого начала она и собиралась поступить именно так! Иначе как объяснить, почему так все странно сложилось? Почему Ольга почти не удивилась, увидев меня? С чего вдруг сразу появился этот Богдан, будто дожидавшийся у двери, пока его кликнет Славина?
— С вами вместо меня поговорят люди Волибора, — сдвинув брови, отозвалась княгиня. — А потом, может быть, я.
— Но, ваша светилось, все несколько слов. Я вам все объясню! — мелькнула мысль, прямо сейчас перенестись на Гаю. Только что это даст? Все равно потом я вернусь в именно в это место и в тот самый момент, в котором Богдан железной хваткой сжимает мое плечо.
— Иди давай, — он грубо толкнул меня.
Славина бросила теперь уже безразличный взгляд в мою сторону и вернулась к окну.
В коридоре к нам присоединилось двое из дружины. Молча и тяжело мы спускались по лестнице. Ненадолго задержались у начала подземного яруса — там Богдан недолго переговорил с кем-то. Разговора я не слышал, но после зазвенел метал, и к нам примкнул еще кто-то в серой, несвежей робе. Лязгнули железные двери, за ними мы свернули в узкий проход, выложенный блоками серого камня. Его освещало два факела, мерцавших у дальнего простенка. Здесь пахло металлом, сыростью и мочой. Справа темнело два прямоугольника — двери, оббитые ржавым железом. Человек в робе, неприятно зыркнув покрасневшими глазками, отомкнул одну их них. Меня грубо втолкнули в полутемное помещение — неровный свет факела сюда проникал через массивную решетку. Тюремная камера — а это, конечно, она — показалась даже просторной, возможно потому, что она была практически пустой. Лишь охапка соломы в дальнем углу, слава богам, сухой и относительно свежей. Чуть позже, оглядевшись, я заметил маленький столик, табурет и то, что меня особо не порадовало: свисавшие с потолка цепи со скобами для рук и ног. В стену справа тоже были вмонтированы стальные крепления. Там, как мне показалось, на серой каменной кладке темнели бурые потеки… Что это, если не следы крови какого-то несчастного? Все шло к тому, что несчетным скоро стану я.