Опасные игры с реальностью 2
Шрифт:
— В нем есть душа… — прошептала эльфийка, выставив вперед левую руку, словно сканируя каменную фигуру. — В них всех есть частица души. Древние маги умели делать так. Серж, при определенных условиях статуя может ожить. Возможно, об этих Стражах речь в писаниях.
— Как каменный голем, что ли? — мне вовсе не нравились мысли графини.
Я прикинул, что если четырехметровое каменное изваяние в самом деле обратиться в подобие голема, то хрен знает, как с ним бороться. Ни калаш, ни один из доступных мне спеллов его явно не возьмет. Разве что джахнуть РГДшкой, и то не факт, что поможет, а нас самих осколками посечь очень даже может.
— Чего вы там?
Мы последовали за ней. Дальше открывался огромный зал, верх которого и дальняя стена тонули в густой темноте. Здесь уже без моей подсказки графиня, изогнула ладонь, создавая крупный светящийся шар. Толчком руки послала его вперед. Сразу стало светло, и я затаил дыхание: впереди возвышалась площадка, к которой с разных сторон поднимались ступени, и там на мраморном пьедестале лежал крупный скелет, облаченный в доспехи — скорее всего это и были останки Арха Наргула. Иначе кому такая честь, занимать самое видное место в огромном зале? Его череп венчал шлем из синеватого металла, инкрустированный самоцветами. На его груди, убранной адамантовым доспехом, поблескивал клинок, а рядом с пьедесталом стоял небольшой сундук, с приоткрытой крышкой, под которой угадывался золотой блеск. Занимаясь переводом древне-аштумских текстов, я знал: в традиции этого народа было оставлять в захоронениях важных людей деньги, иногда даже большие сокровища, чтобы душа умершего могла наилучшим образом устроиться в загробном мире и купить у богов прощение за грехи. При чем крышки ларцов, сундучков с погребальными сокровищами по традиции должны быть приоткрыты.
Агата было направилась к ступеням, но я ее остановил:
— Там может быть ловушка, кош. Не спеши. Давай сначала осмотримся.
Я повернулся, внимательно глядя под ноги, прошел к длинному ряду ниш, вырезанных в пещерной стене, — в них стояли скелеты воинов: в шлемах, металлических доспехах, вооруженные мечами и секирами. Удивительно, как за столько столетий, скелеты сохранили целостность, не распались на отдельные косточки. Может причина в сухом воздухе или какой-то особой магии, которую накладывали древние заклинатели на захоронения. Даже одежда и деревянные предметы здесь не истлели. И от этого ощущение возникло скверное: мертвяки казались не такими уж мертвыми. Пустые глазницы будто следили за тобой, и словно слышался пугающий шепот. Вдобавок Элиан поддала тревожных мыслей очередным высказыванием:
— Серж, в этих мертвых воинах, есть частицы души. В каждом. Какой-то общей раздробленной души одной на всех. Так не должно быть. Они будто связаны с кем-то, — эльфийка неотрывно следовала за мной.
— Хорошо, детка, давай не будем пугать друг друга без причин. Ты будь готова развернуть «щит», если что-то пойдет не так. От меня далеко не отходи и сама здесь ничего не трогай, — объяснял я ей и без того понятные вещи, которые она знала не хуже меня — ведь сколько прослужила в «Око Наирлесс».
Взяв длинную пику из костлявых пальцев одного из мертвяков, я направился к постаменту с останками Наргула. Прежде, чем подняться, я поочередно нажимал на каждую ступеньку и выжидал, не сработает ли какой-либо опасный механизм. Поднявшись на площадку, я прощупал острием пики соседние участки площадки. Вроде никаких смертельных сюрпризов здесь не таилось.
Элиан поднялась следом за мной, все так же выставив перед собой ладонь, сканируя пространство на предмет магических возмущений. В этот раз эльфийка словно ощупывала останки Арха Наргула, не касаясь его. Уже ясно, что она скажет дальше. Типа в этих великих костях
— Эти кости не совсем мертвы, Серж, — прошептала графиня. — Мы с людьми из миссии дважды вскрывали древне-аштумские захоронения, но такого я нигде не чувствовала.
— Я слышала, у аштумов была развита некромантия, — прошипела коша, разглядывая доспехи Наргула — под магическим светом они сверкали как новые. — Может пора заняться сундуком? Открою осторожно? — предложила кеошерийка.
Я кивнул, и Агашимая приподняла крышку. Раздался неприятный скрип, я даже глянул с опаской на хозяина гробницы, не побеспокоит ли его стол резкий звук. Увы, после рассуждений Элиан в голову лезли бредовые, тревожные мысли.
— Сершш, мы очень богаты! — радостно мявкнула кеошерийка, в ее зеленых глазах отразился золотой блеск.
— Так, стоп! Отойди-ка, надо проверить, — я оттеснил кошу, и острием пики потыкал сундук и плитки пола вокруг, потом ковырнул звякнувшее золотишко. Золото действительно было много, пожалуй, столько, что нам будет его трудно все унести. Ну так, навскидку, в этом сундуке не меньше, чем килограмм 50–60: насыпом монеты, кольца, браслеты, цепочки и серьги; очень много драгоценных камней, сверкавших яркими цветами. Но в первую очередь мое внимание привлек золотой цилиндр, с вязью затейливых знаков, инкрустированный самоцветами. Передав пику Агате, я осторожно поднял его и, посмотрев на Элиан, открыл крышку.
— Это он! — прошептала эльфика, заглядывая во вскрытый мной тубус.
— Точно ли, детка? — я решил убедиться, что величайший свиток «Дар Корхана» в наших руках.
Ведь именно он представлял главную ценность, а вовсе не золотишко в сундуке. Я осторожно взял пальцами пергамент и потянул его из тубуса. Вытащил почти наполовину, так, чтобы виднелась потрескавшаяся печать, и повернул ее к эльфийке.
— Да, это точно он! — с придыханием произнесла Элиан. — Давай его в рюкзак.
— Здесь еще какие-то свитки, — заметил я более тонкие рулоны, вложенные в основной пергамент. Аккуратно вернув свитки в тубус, я закрыл его и убрал в рюкзак. — А теперь тихонько грабим. Без суеты, без спешки, по одному! — распорядился я, и принялся первым нагребать золотишко из сундука, перекладывать себе в рюкзак.
Когда я не без жадности почувствовал, что мне хватит — все-таки не легкая ноша — то уступил место Агате. Конечно, добыча была нашей общей, ведь мы — одна семья, и не важно, кто набьет свой рюкзак потяжелее. Кеошерийка справилась еще быстрее меня, и когда она уступила место графине Олли Уэсси, сокровищ в сундуке оставалось чуть меньше половины.
— Надо бы забрать все, Сершш! Неужели не унесем? Или придется сходить сюда два раза. До нашей повозки не так далеко, — рассуждала Агашимая. — И надо здесь все внимательно осмотреть. Наверняка есть хорошее, дорогое оружие. Я хочу заговоренные баллоки, чтобы были удобнее моих.
Она осторожно освободила из костяных пальцев Наргула рукоять полуторного меча, разглядывая магические знаки, поблескивавшие на голубом адамантовом сплаве.
— Хорошая вещь! — промурлыкала Агата. — На свои баллоки не поменяю, но заберу. И это… — она сняла кольцо с ярким рубином с пальца Наргула. Затем принялась за серебряный браслет, покрытый тонкой вязью магических символов.
В этот момент мне показалось, что голова Арха повернулась. Нет, не показалось! В его пустых глазницах зачалось красноватое свечение, а левая рука потянулась к кеошерийке. Агата отреагировала мгновенно — отскочила в сторону и, выронив меч, выхватила баллоки.